— Вам очень повезло, Антон, что вы остались живы, — продолжил призрак. — И вы первый, кто уцелел после знакомства с ним. Вы, конечно, не заходили в тот косой проход, ответвление в пещере? Так вот и не ходите туда. Потому, что там яма. И яма та не пустая. Десятки, если не сотни невинно убиенных этим выродком покоятся на ее дне. И запах там тоже соответствующий. Но как же сейчас трудно даже представить, что раньше он был христианином, да еще и православным. Молился богу и любил рисовать. Он же, кстати, и обучил меня вашему удивительному языку, и многое рассказал из того, что происходило на поверхности. А я ведь так долго там не был. Он даже жалел меня поначалу, пока не узнал о вечной жизни и что я могу лечить его, и восстанавливать его тело. В нем ведь теперь почти и не осталось ничего уже от того Степушки, каким он был прежде. Все его тело теперь состоит из останков его жертв. Впрочем, духовно он тоже переродился.
Антон посмотрел на Степана Игнатьевича. У него до сих пор звучали в ушах последние отчаянные его слова: «Проклятая тварь, всегда знал, что приму смерть от покойника». И это то он его назвал тварью? Конечно, у Степушки, наверное, тогда и выбора особого не было, поскольку он очутился сразу меж двух кровных, лютых врагов. Старым — бесплотным призраком, и новым — восставшим из мертвых «малышом», как он его называл. И он тогда сделал свой выбор, посчитав, что знакомое зло все же лучше. А Коррадо, только вновь очень вежливо поздоровался с ним, едва Степушка переступил через золотую черту, после чего и положил ему на плечо свою руку. А Степушка было и обрадовался, подумав, что призрак этот будет теперь, наверное, даже его защищать. Но все обернулось совсем иначе. Жуткий крик, душераздирающий и громкий сотряс своды этой древней пещеры. Потому что призрак медленно сжал свою руку. Ту, которую положил Степушке на плечо. И вместе с самим плечом. Словно это было и не плечо вовсе, а кусок топленого масла. Кровь брызнула в разные стороны, густо залив сырой пол пещеры. Сам же несчастный тут же обмяк и, закатив глаза, тихо сполз на землю, потеряв от болевого шока сознание. И вот сейчас уже сам Степушка, ни живой ни мертвый, лежал на полу пещеры у ног призрака, а темно красная лужа расползалась вокруг его искалеченного тела.
— Теперь у меня есть тело, — произнес Коррадо, взглянув на то, что бесформенной грудой лежало возле его ног. — И он заслужил это. Ну а чистилище… что ж, пусть я и вернусь туда через какое-то время, но все же я хочу еще раз посмотреть на мир. А там уж, как бог даст.
