— Ну те-с, слушаю вас, молодой человек, — произнес хозяин ломбарда вместо приветствия. — Показывайте, что у вас есть. Но предупреждаю сразу, пустяками меньше пяти тысяч рублей мы не занимаемся. И комиссия у нас пятнадцать процентов за выкуп. Хотя… вы, кажется, говорили, что ничего закладывать не собираетесь.
— Да, — Антон чувствовал себя в этом месте как-то неловко, отчего уже несколько сожалел, что вообще сюда пришел. — Вот, — он положил на прилавок кусок стекла, который так и лежал у него в кармане с того момента, как он сначала взял его со стола, потом вынес зачем-то на улицу, а затем, не зная куда бы деть, так к себе в карман и положил. — Это, вроде, стекло, кажется, но все же… не знаю. Я вчера вечером его, ну…
— Ничего ничего, — поспешил прийти ему на помощь пожилой еврей, видя, что его посетитель совсем уже растерялся и того и гляди уйдет. — Сейчас посмотрим, что это у вас там за стекло такое, не переживайте.
После чего развернулся и прошел куда-то к себе в каморку, спрятанную за маленькой оргалитной дверью. Там он находился некоторое время, копаясь в каких-то вещах, после чего снова появился перед Антоном. В руке он теперь держал довольно увесистый прибор, представлявший из себя огромное, сантиметров в тридцать в диаметре увеличительное стекло, закрепленное на мощном бронзовом штативе с подставкой.
— Сейчас, молодой человек, — вновь успокаивающе проговорил еврей, — Натан Шаломович вам сейчас все расскажет, не переживайте так.
После чего установил прибор на стойке и стал изучать предмет. А Антон уже почему-то совсем и не переживал. То ли этот еврей действительно как-то его успокоил, то ли сам он просто так уж быстро освоился на месте. Он, конечно, еще некоторое время по-озирался по сторонам, после чего стал неспешно прохаживаться вдоль шкафов-витрин, изучая их содержимое, словно бы в музее. Его собственная вещь, которую хозяин ломбарда сейчас с интересом разглядывал, его отчего-то уже совсем не интересовала. Обойдя все витрины, и не найдя на них ничего примечательного, Антон вновь подошел к тому кольцу, на которое еще в самом начале обратил внимание. Да, действительно, кольцо было необычным. А камень, как ему тогда показалось, весьма дорогой и изящный, ну просто-таки приковывал к себе его внимание. Он даже обошел витрину сбоку, чтобы получше все рассмотреть.
— Скажите, — обратился он к хозяину ломбарда, — а это правда алмаз?
Однако старый еврей ничего ему на это не ответил, видимо, слишком уж увлекшись изучением предмета, который лежал сейчас перед ним. Антон повторил вопрос. Потом еще, посмотрев при этом на хозяина ломбарда уже пристально и несколько недоуменно. Но тот лишь пробормотал что-то неразборчивое и, как и прежде, ничего не сказал. Наконец, по прошествии нескольких минут, он все же поднял свои, чуть замутненные теперь глаза и тихо переспросил.
