Я видела, что Миша быстро пьянел. Я поставила свой нетронутый бокал на пол.
Пританцовывая, Миша подошел ко мне и протянул руку. Не желая, чтобы он до меня дотрагивался, я резко отодвинулась и отрицательно замотала головой. Тогда он снова подлил себе водки.
— Почему ты совсем не пьешь? Тебе ведь уже есть восемнадцать? — он окинул меня оценивающим взглядом с головы до ног.
— Да, — я кивнула.
— Сколько тебе лет?
— Угадай, — я пожала плечами. — Ты же любишь угадывать.
— Девятнадцать?
— Нет. Двадцать пять.
Он засмеялся, глаза у него были уже совсем пьяные.
— У одной моей знакомой есть поговорка, — сказал он. — Это ты не хорошо сохранился, это ты просто плохо развился!
Он салютовал мне стаканом и сделал большой глоток. Мне сделалось совсем гадко.
— Я вызываю тебя на дуэль! — сказала я.
— Ох уж эта феминизация! — расхохотался он, расплескав водку с соком по паркету. — Ты не умеешь стрелять. Ты проиграешь!
— Ты не обыграл меня, — улыбнулась я.
— А мы во что-то играли? — он поднял брови.
— А разве нет?
Он кивнул головой, соглашаясь.
— Да, конечно, мужчины и женщины всегда играют друг с другом в игры. У каждого из них есть своя цель, и он хочет ее добиться. Женщины хотят набить себе цену, а вот мужчины предпочитают ролевые игры, сексуальные… Как ты относишься…
Я встала с дивана и пошла к выходу.
— Что случилось? Ты бледна, дитя моё! — крикнул он мне вслед.
— Пожалуй, я поеду, прощай! Карету мне, карету!
Я выскочила из железной двери многоэтажки. Стоял крепкий ночной морозец. Уже несколько дней днем ярко светило солнце, а по ночам были настоящие зимние заморозки. Я побежала к машине, под ногами хрустел тонкий лед. Хотелось уехать отсюда как можно скорее. Я завела мотор и нажала на газ, но машина не тронулась. Я попробовала еще раз — но безрезультатно: мотор ревел, а колеса не хотели трогаться с места. Видимо, днем я въехала в лужу, в колодки попала вода, и теперь их приморозило. Фак! Я со всей силы нажала на газ, и несколько метров протянула некрутящиеся колеса по асфальту. Нет, так дело не пойдет, я протру себе резину. Я вышла из машины и в истерике ударила по колесу ногой. Только не сейчас! За что мне все это?! Плюнули в душу, и единственным спасением было — сесть за руль и лететь по ночному городу, смотреть, как мигают фонари, как проносятся мимо витрины, бежать от них от всех прочь за вьющейся лентой дороги. Но я даже этого не могу! Жизнь издевается надо мной! Мои глаза наполнились слезами. Холодный ветер полоснул по ним ледяным ножом. Я прикрыла лицо руками и села обратно в машину, стиснув зубы. Мне показалось, что я очень постарела, что мне уже шестьдесят или семьдесят лет. Я посмотрелась в зеркало. Пустые, скучные зрачки, как две черные дыры, вперились в меня. А ведь у меня были ясные голубые глаза, они когда-то сияли, в них была жизнь. Выразительные, хрустально-чистые глаза — лучшее, что у меня было. Я потеряла их, я потеряла свое очарование, свою молодость. Слезы скатились у меня по щекам. Я сидела неподвижно и старалась не хлопать ресницами, чтобы не размазать мейк-ап.
