Итак, один шагнул вперед, а второй остался сзади. Что это значит? Двинувшийся вперед – основной, а второй не имеет боевых способностей? Или наоборот – читающий собирается проверять, а его напарник стоит наготове, чтобы в случае проблем со стороны человека нанести удар? Право на жизнь имеет как та, так и другая гипотеза. Но тут как у саперов в кино: надо решить, какой провод резать.
А-а-а, ладно, семи смертям не бывать, а одной… Пальцы Шатуна сжались на рукояти транквилизаторного пистолета. Стекла опущены наполовину и с той, и с другой стороны. Первый Измененный приближается к водительской дверце, а второй стоит в паре метров от пассажирской. Не очень удобно, но попасть можно… При определенном везении.
– Что такое? – Шатуну удалось натурально изобразить легкое удивление на фоне полного спокойствия. Только если это действительно читающий…
По губам Нового пробежало подобие усмешки.
– Отживший! – почти прошипел он, решив тем самым для Шатуна проблему выбора.
Вскинуть доселе скрытый от глаз Измененных транквилизаторный пистолет и дважды выстрелить во второго – дело пары секунд… Попадание! Тот неловко упал на асфальт, а повернуть оружие в сторону читающего Шатун уже не успел: ему в лицо смотрел черный глаз дула пистолета. Обычного.
– Разблокируй заднюю дверь, живо!
Сталкер возражать даже не пытался: видел, как побелел от напряжения палец читающего на спусковом крючке. Видно, что он нервничает. С него станется выстрелить… Только вот почему тянет? Людей в Зоне обычно убивают, что называется, без суда и следствия. Дверь Шатун разблокировал, стараясь не делать резких движений. Похоже, для чего-то он Измененным нужен, раз его не убивают даже после откровенного акта агрессии. А раз так, это везение надо использовать по полной, чтобы не давать повода к убийству: авось еще удастся пожить…
Читающий ловко нырнул на заднее сиденье, и холодное дуло его пистолета прижалось к затылку Шатуна.
– А теперь мы немного прокатимся.
– Но как же твой напарник?
– А что он? – Измененный, казалось, даже удивился вопросу. – Ты ж его станом угостил, так? Ждать полчаса, пока он очнется, мне некогда: у нас с тобой дела, отживший.
– Какие?
– Там увидишь. Поехали, ну!
Москва
– О Господи! – Лариса Козырева была явно потрясена. – Когда я затевала это расследование, то подсознательно ожидала, конечно, найти много грязи. Но чтоб такое… А вы уверены?
Я вздохнул. Этот вопрос с момента, когда мы оказались на конспиративной квартире Людмилы и Павла и я начал свой рассказ, она задавала далеко не впервые, и отвечать на него утвердительно я уже устал. Впрочем, ее можно было понять: когда твой разум атакует псионик, потом его вырубает человек, которого многие называют убийцей, и вместе с бессознательным псиоником увозит тебя в какое-то неизвестное место, где начинает рассказывать о чуть ли не мировом заговоре, поневоле растеряешься и начнешь задавать дурацкие вопросы. Так что следовало проявить терпение.
