Со временем Надя стала стараться меньше попадаться матери на глаза, чтобы давать меньше поводов для претензий. Она научилась воспринимать упреки отстранённо и не показывать обиды. Галина заявляла, что от Нади всё отскакивает, как от стенки горох, что ей наплевать на заботу. На самом же деле претензии глубоко уязвляли Надю, и она переживала в одиночестве или рядом со мной. Сколько бы я или другие люди ни хвалили её, отмечая многочисленные достоинства, в ней оставались неуверенность и тревога, порождённые заявлениями матери: «С тобой всё не так, у тебя ничего не получается».
Летом 2011-го Надя начала оставаться на ночь у меня дома. Наши совместные вечера были спокойными и счастливыми: Надя нарезала фрукты и ягоды в большую зелёную миску, и мы ели их вместе, смотря очередной фильм. Задумчиво поводя носом, Надя придумывала, какой вкусный напиток можно сделать, используя ингредиенты из моего холодильника. Чего-то не хватало, и я бегал в магазин за мятой, мороженым и ликёрами, а Надя смешивала ледяные и сладкие коктейли. Она купила масло для кожи, и я делал ей массаж — без профессиональных навыков, зато старательно. Проводя пальцами по её нежным рукам, вытянутым вдоль тела, я чувствовал её полное доверие и целовал её шею пониже затылка.
Ночи с Надей были прекрасны. Впервые секс стал для меня продолжением чувства. Встречаясь с Надей после разлуки, пусть даже короткой, я совершенно терял голову от её запаха.
На очередной нашей встрече Надя была необычайно тиха и расстроена. С трудом я добился от неё объяснения, что же произошло.
— Ты же понимаешь, что ты дешёвка. Смирилась? — спросила Галина, когда Надя вернулась домой после ночёвки у меня. Пока Надя молчала, стараясь справиться с оскорблением, буквально оглушившим её, Галина продолжала:
— Когда твой Миша наиграется и выбросит — ко мне плакаться прибежишь?
Обвинение звучало абсурдно, и Надя постаралась взять себя в руки и призвать на помощь логику.
— Мам, зачем ты так говоришь? Ты его не знаешь.
— Я знаю мужчин — в отличие от тебя, я уже пожила на свете. Но, разумеется, ты у нас считаешь себя самой умной.
— Не считаю.
— Тогда послушай меня. Пока ты такая доступная — мягко говоря, как понимаешь, — мужчины и относиться к тебе будут соответствующе.
Я обнимал и гладил по спине Надю, уткнувшуюся мне в грудь, и ярость вскипала внутри меня, грозя прорваться наружу.
— Малыш… — мой голос прозвучал до того хрипло, что мне пришлось сделать паузу, выдохнуть и продолжить уже спокойно. — Малыш, почему бы тебе не переехать ко мне?
