Взгляд этого волка был человеческим.
Он оскалил клыки и не вдаваясь в долгие выяснения отношений, стал медленно подходить. Волки растянули строй, надеясь ударить по неприятелю с трех сторон. Нормальный волк при этом будет отходить в сторону, чтобы держать всех противников в поле зрения. Чтобы иметь хоть какую-то надежду. Но не этот. Этот ненормальный продолжает без страха идти вперед, на главного, совершенно игнорируя боковых. Вот он уже окружен, нужен только толчок, резкое движение, лишний звук, и все! Ну же, вожак, действуй! Но вожак молчит в нерешительности, а этот неадекватный продолжает наступать, не отводя от него своего человеческого взгляда. И их хваленный вожак, их гордость и честь… делает шаг назад. Потом еще и еще.
Боковые не верят своим глазам. Они теряют очки. Теряют преимущество и честь. Их команда повержена. Они уже не хотят покарать незнакомца, сорвавшего многообещающую охоту. Они хотят спокойно уйти, без кровопролития. Они отступают. Зрелища — трое на одного, с яростью в глазах, с пеной у рта, под лай поселковых собак — не произошло.
Исполинский волк глядит вслед опозоренным животным. Дело сделано. Угроза от поселка отведена. Живность спасена. Он облегченно вздыхает, почти как человек, фыркает, мотает мордой и поворачивается ко мне. Он смотрит на меня, будто хочет что-то сказать. Разглядывает с такой нежностью и грустью, с какой смотрит родитель на свое чадо. Потом молча разворачивается и уходит в сторону леса.
— Дядя! — кричу я ему вслед.
Снег тихо скрипит под его лапами.
— Дядя, подожди!
Он все слышит, но не оборачивается.
— Дядя!
Тьма поглощает его.
Ему нет места среди живых.
Я открываю глаза.
Паха отчаянно сигналил. Я неистово молотил ладонями по панели и кричал. Альбина стояла, облокотившись на дорожный знак, и демонстративно смотрела вдаль.
Стояло летнее свежее утро. Улыбалось и пело. Небо было чистым и спокойным, лишь далеко, возле линии горизонта, какие-то заблудшие облака стали лагерем на отдых. Солнце еще не показалось из-за сопок, вместо него еще хозяйничала бледная луна. По всей округе расстилался ковер из трав и цветов. Местами красовались одинокие березы, так и не нашедшие спутников жизни.
Мы с Пахой сидели в его автомобиле, возле знака, обозначающим городскую черту. Возле которого несколько месяцев назад мы начали свою первую гонку, чуть не расставшись с жизнью, и едва не прихватив несколько чужих. Впереди простиралась ровная, в главное — пустая дорога. Пока еще пустая. Люди только-только проснулись, еще сидят на кровати плохо соображая, кто они и зачем. А нам позарез нужен был старт. Без него наш автомобиль просто не сможет двинуться с места. В этом нам могла помочь только Альбина, но она не хотела участвовать в очередной гонке века. Она равнодушно жевала травинку, смотрела куда-то вдаль и лишь изредка одними губами произносила «придурки малолетние». Нам ничего не оставалось, как шумом привлекать ее внимание, оглашая округу автомобильным сигналом. Противостояние могло длиться долго. Наконец, Аля сдалась. В сердцах сплюнув на землю, она подошла к краю дороги, встала рядом с автомобилем, сняла свою бейсболку, показав всему миру свои рыжие волосы. Мы быстро надели ремни безопасности.
