Отец Алексей прекрасно знал и об оборотнях, и кто ими являлся. И если дядя просто отпугивал волков от поселка, то от меня, неопытного и глупого, можно было ожидать чего угодно. В том числе, и самого плохого. Поэтому, прося меня помочь с оборотнем, батюшка на самом деле просил уехать отсюда, дабы не подвергать паству ненужной опасности. Вместе с батюшкой, не получилось провести и Фунтика, который, несмотря на свое прозвище, оказался достаточно умным псом. Он сразу вычислил угрозу для общества. Молодец.
А когда я, обессиленный, но довольный, вернулся под утро в город, стоя возле пня с ножом, я вдруг почувствовал запах Пахи. Его дом находился от моего места перевоплощения в ста метрах. И если раньше Паша никак не пах, то теперь его запах дал мне точную наводку о его местонахождении. Застав его одного перед своим домом, мне ничего не оставалась, как выразить свои дружеские чувства. Только сделал я это немного по-своему, по-звериному, чем не по-детски его напугал. И дядя, и Альбина предупреждали меня об ответственности за свои поступки. Но, объятый гордыней, я не принял их слова всерьез. В этот раз все обошлось. Но судьба не будет ко мне вечно снисходительна. И если я это понял, то эта ночь, все-таки, не была напрасной.
Утро наклонилось надо мной, как заботливый родитель над своим чадом, и осторожно разбудило меня пением птиц и запахом цветов. Первое, что я увидел, открыв глаза, была береза. На место легкому недоумению пришли воспоминания о ночном беге, зайце и луне. Меня охватила паника. Вчера вечером я не верил, что могу превратиться в волка. Сегодня утром уже засомневался о возвращении моего человеческого облика. При длительном пребывании в волчьем теле возрастает угроза потерять себя, как человека. Был только один способ проверить это — совершить обратный прыжок через пень с ножом. И, желательно, побыстрее. До того, как люди начнут бродить по лесам. Да и дядя меня уже заждался.
И пень и нож ждали меня в условленном месте. Без лишних рассуждений, я перескочил их… И шлепнулся голой спиной на холодную землю с колючей хвоей. Краски мира снова приобрели свои первоначальные оттенки. Очертания предметов стали не такими четкими. Звуки утратили свою чистоту, что я поначалу подумал, что подпортил слух — все вокруг звучало глухо и безрадостно. Запахи были не такими отчетливыми. Тело тоже не спешило добросовестно выполнять свои функции. Мне потребовалось время, чтобы подняться на ноги и, покачиваясь, вспоминать особенности двуногой ходьбы. В целом, я чувствовал себя немного ущемленным по сравнению с братьями нашими меньшими. Даже одежду я одевал с некоторым нежеланием. Она стесняла и без того мои скованные движения. Скорость ходьбы была невысокой, примерно пять километров час — средний человеческий показатель. Ночное приключение закончилось.
