В ту ночь все собаки как с цепи сорвались. В округе стоял несмолкаемый вой. Обычно драчливые и непримиримые соперники, сегодня они объединились в одну несокрушимую армию. Те, кто потрусливей, прятались в конурах. Остальные, подкрепленные соседским участием, голосили на всю округу, предупреждая о волчьей опасности. В домах зажигался свет, заспанные хозяева выходили во двор, ругая своих ответственных, в общем-то, сторожей. Я же бежал вокруг поселка и метил территорию. От такой наглости собаки просто сходили с ума. Цепи звенели от напряжения, хозяева ругались еще больше. Шум стоял неимоверный. Конечно, на утро дядя мне сделает замечание, но как же было весело.
Не желая испытывать судьбу и поймать предназначенную мне пулю, я повернул в сторону леса. Уж очень шумно стало вокруг, аж голова заболела. Как нашкодивший пацан, я тихо нырнул в заросли ивы, растревожив спящих соек, пробежал по берегу реки, пересек ее через мост и на всех порах направился к нашей с дядей поляне. Вскоре беспорядок в поселке стих, растворился в ночи. Я очень надеялся, что Леший в этот момент спит — так мне не хотелось блуждать вокруг да около, только потому, что этому плешивому паскуднику вздумалось поиграть. Но опасения оказались напрасны, путь был знаком, и примечательная сосна была на месте и ворон, спящий на ней. Из-за облака, наконец, выглянул полная луна. Какой же оборотень без полнолуния? Лес, и без того сказочный, вдруг наполнился серебристым светом, как роса летним утром, как иней — зимним. Я даже остановился, вращая мордой и удивленно глядя на изменившиеся траву, деревья. Все места в лесу, на которые падал свет луны, будто покрылись серебряной дымкой. Или новогодней мишурой, смотрящейся в данное время года очень даже уместно и красиво.
Окутанный этим волшебством, я вышел на поляну.
Освещенная загадочным лунным светом, с уснувшими цветами и травами, погруженная в таинственную тишину. В окружении трепещущих осин, высоких кедров и сосен. Посередине поляны стоит одинокая береза, как земная ось. И темное бесконечное небо над головой. И многочисленные звезды, потерявшие свои цвета и обретшие новые. И луна в окружении облаков, большая, круглая. С легко наблюдаемыми очертаниями морей и бухт. Я начинаю свой бег.
Легкий и свободный, я бегу по краю поляны. Сильный и ловкий, за то время, когда я человеком делал четверть круга, теперь я оббегаю поляну три раза, потом постепенно сокращаю радиус и по траектории спирали начинаю приближаться к центру. Что касается ветра, так он отстал еще на втором круге. И вот я в центре, подбегаю к березе и, встав на задние лапы, обнимаю ее, глядя на луну, пою свою первую волчью песню. Мой вой летит над землей как облака, гонимые ветром, как клин журавлей, спешащий на юг, как воздушный змей, управляемый детской рукой.
