— А за два часа до пожара, — продолжил Васильев, — Васька торжественно всех оповестил, что бросил пить, начал новую жизнь и все это после разговора с тобой. Мол, наставил на путь истинный, открыл глаза на все то дерьмо, в котором он оказался. До самых небес тебя вознес. Про твою просьбу кур похоронить, тоже сказал. Вот только некоторые отговаривали его идти в дом колдуна. Мало ли, что там может случиться с православным человеком. Я это уже потом узнал. Ночью разбудили — пожар! А потом трупа. Я почти не спал.
Заткнись, мразь — крутилось у меня на языке, но не могло сорваться с губ. Во рту пересохло. Мысли застыли, как муха в тягучей смоле. Трепыхаются, но вырваться не в силах.
— И видишь, как все нехорошо обернулось? Для нашего поселка это большая трагедия. Сразу пятерых хоронить.
Моя голова что-то совсем плохо стала соображать.
— Пятерых?
— А я разве не сказал? — удивился Васильев, — Кузнечик тоже ласты завернул.
— Нет, — промямлил я.
— Да, — убедительно сказал Васильев, — слепая вера, оказывается, очень сильная вещь.
— Вранье.
— Что вранье? Что сильная вещь?
— Что Кузнечик умер, — я только сейчас понял, что даже не знал, как зовут нашего кузнеца. Для всех он был просто Кузнечик.
— Если не веришь, то приезжай, убедись. Только… — небольшая пауза, как угрожающий намек, — не думаю, что тебе здесь будут несказанно рады. За короткий срок пребывания ты столько дел успел провернуть. Да и у меня к тебе вопросы будут. Личного характера. Со стороны правоохранительных органов к тебе претензий нет, так что оставайся в городе. А насчет пожара… Ну можешь приехать, документы кое-какие подписать, если это тебе надо.
Являлось ли правдой все то, что мне поведал Васильев. Или все это чистой воды вымысел? С него станется. Манипулировать людьми у него получается хорошо. По себе знаю. Если предположить самый страшный вариант, то все логично сходится. И моя просьба Васе, и угроза Васильева, и встреча Васи с Васильевым (черт, да они почти тезки), из-за чего Васька не смог передать мои слова Кузнечику. И слепая вера, погубившая Кузнечика. «Словом можно убить», вспомнил я слова батюшки.
Но возможно, что это все вымысел. Васильев, конечно же, не поверил, что я могу использовать сотовый в качестве диктофона, записывая наш разговор. Стал бы он распространяться о своих подвигах. Только вот, чтобы узнать это, мне придется приехать в поселок, потому что кроме телефона Васильева, у меня был еще контакт с отцом Алексеем, а его беспокоить до отпевания не хотелось.
