— Значит, тот самый знаменитый Сергей?
Я вопросительно посмотрел на Алю.
— Сам просил познакомить с незамужней подругой, — просто сказала она, — как я могла умолчать о таком факте?
Я чувствовал себя бутылкой пива, пущенной по кругу.
Видя мой недобрый взгляд, Аля схватила Паху за руку.
— Помоги мне вещи принести. Ехать уже пора.
Они поспешно скрылись за калиткой. Марина подошла ко мне поближе и попыталась успокоить.
— Да ладно тебе, не переживай. Больше она этого никому не расскажет.
— Я уже и не надеюсь, — пробурчал я.
— Близких людей у нее больше нет.
— А Гертруда с Варварой?
— Эти? Жизнь нас развела в разные стороны. После школы уже редко видимся. Переехали все в разные районы. Встретимся раз в год, и опять исчезнем. По сети только и общаемся. У меня в телефоне даже номеров их нет.
— Ну, мне прямо полегчало от твоих слов, — грустно съязвил я.
— Согласись, сложно такой секрет в себе держать.
— Я же держу.
— Ты свой секрет хранишь, тебе все ясно и понятно. А вот она, когда твой оборот увидела, чуть с ума не сошла. Как начала по телефону визжать, я сразу и не поняла, о чем она говорит. Даже не поверила поначалу.
— А сейчас?
— Да и сейчас как-то сложно себе это представить. Было бы превращение, еще куда ни шло. А то — оборот. Это все равно, что братьям Райт перед их первым полетом рассказать про Гагарина. Примерно, то же самое.
— Оборот существует, я свидетель, — сказал я с легкой гордостью.
— Ты не свидетель, а непосредственный участник, — заметила Марина, — и ты уникален в своей индивидуальности.
— Это как?
— Таких, как ты, больше не существует.
— Это я уже слышал. Но моя индивидуальность в том, что у меня есть уникальный нож.
— Любой другой выжал бы из этого ножа все, что только можно — славу, деньги, власть — и вляпался бы в какую-нибудь плохую историю со всем, что отсюда вытекает.
— Аля считает, что уже вляпался.
— Рыжик очень переживает за возможные последствия. Ты же знаешь эту историю?
Я кивнул.
— А представь, если бы нож был у нее. Или у меня. У этого лопоухого? Что бы мы могли начудить?
Про лопоухого мне понравилось.
— Даже страшно становится.
— Очень сложно не поддаваться такому искушению.
— А ты справляешься со своим.
— Ты про медальон?
— Угу.
Она немного подумала, сосредоточенно разглядывая носки своих туфель.
— Однажды я проткнула ножом ладонь. Специально.
Я представил себе это и непроизвольно поморщился. Все-таки чудные они, эти ведьмы.
— И как?
— Я думала, что рана тут же затянется, — усмехнулась Марина, — у меня на глазах.
