что судьба
Давно проверяла, а я,
не услышав сигнала,
На красный летела,
не видя дороги.
Глупа. Глупа и слаба,
но поверь мне —
не каюсь, не каюсь.
Меня не желаешь,
не любишь,
но я же люблю.
Над пропастью боли
у самого-самого края
В молитвах
неистово-нежных
тебя отмолю…
Меня пугают старые мосты…
Меня пугают: старые мосты,
Безлюдных улиц сумрачные арки,
Ненужные, нелепые подарки,
Чужие неудачные ремарки,
Без красок обнажённые холсты,
Да старые пакетики заварки
И высохшие, пыльные цветы.
Ещё страшусь, пожалуй, суеты,
Формальностей тягучих охи-вздохи,
Что в зависти безумны даже блохи,
И пафоса смешного у пройдохи,
И речи беспардонной пестроты,
И повторений странностей эпохи,
Где за слова — могильные кресты.
Боюсь, однажды станет всё равно,
Что в сутолоке дней исчезнут чувства,
И будет мир безрадостный и тусклый,
И, сжав ладонь в кулак с противным хрустом,
Вдруг осознаю — то, что мне дано,
Я растеряла в жизни безыскусной,
А взять другую, мне запрещено…
От апреля до апреля зима…
От апреля до апреля — зима
Или просто настроения нет?
Непрочитанных и старых газет
Липнет к телу пряно-злой аромат.
Пробирает холод, в спину стучит.
Зябко ёжишься в ветрах ледяных.
От объятий тех безумных стальных
Сонный город под снегами укрыт.
Промелькнёт случайно лучик шальной
Солнца вешнего в лиловости туч,
Воздух станет и тягуч, и пахуч,
Но опять затянет всё пеленой.
Мне шепнут: «А где же лето, ты что?»
Я отвечу: «Нам его не поймать».
От апреля до апреля — зима
В шуме занятых собой городов.
С обрыва срываясь в пропасть,
Лечу и кричу: «Довольно!»
Я знаю, что будет больно…
Винта изломалась лопасть.
Какая-то одинокость…
Вот будет кому-то новость!
И скажут, что слабовольна,
И кто-то всплакнёт невольно.
А я наслаждаюсь ролью
И падаю добровольно…
Устала грязь месить сырой дороги…
«Устала грязь месить сырой дороги.
Ты знаешь, март, мне, правда, тяжело.
Хочу, чтоб было всё белым-бело.
Замёрзли в сапогах дырявых ноги.
Нет не бело, а набело отмоешь
Слова, дела и мысли? Не молчи.
Пошьёшь шатер из солнечной парчи?
От глаз чужих огонь любви укроешь?»
По чёрно-серым клавишам весенним
В ответ стучит капель, срываясь с крыш.
Смешались снег и слякоть: «Ты молчишь,
Мой милый март? Могу я снова верить?»
А за окном льёт дождь — шь-шь-шь-шь…
Он приходит с ручьями, капелью,
С лёгкой дымкой белёсых туманов,
С придорожной серебряной вербой,
С первым нежным цветов ароматом.
Соткан воздух травой молодою,
Тонким запахом талого снега.
Всё смешалось: то морось, то холод,
То метель, то, как будто бы, лето.
