— Ну все, девочка, — Тильда обняла плачущую Эльзу. — Идем скорее. Потом решишь, что тебе нужно.
Тильда привела Эльзу на площадь. День клонился к закату, а на улицах все еще был народ. Эльза впервые видела людей настолько близко. И состоятельных (они выделялись нарядной одеждой), и обычных торговцев, и простой люд. Каждый улыбался и был весел.
На деревянных прилавках продавали сырое мясо, рыбу, овощи. Торговцы в заляпанных засохшей кровью передниках завлекали покупателей. Громко кричали. Топтались в вязкой грязи. Эльза никогда раньше не видела столько пыли, песка, который ложился на решетки окон, выходящих на рыночную площадь домов. Иногда к мутному стеклу прикладывалось бледное лицо, и сердце Эльзы стучало… Потом звон и боль в висках. Она уже начала привыкать, почти не замечала, но здесь, где концентрировались обделенные люди, голова болела очень сильно.
Вот горбатая старушка, закутанная в черный платок, сидит на булыжнике и ждет медяк. Эльза бросила ей бутон. Вот толстый монах в подпоясанной веревкой тунике, медленно переставляя ноги, бредет в трактир. А там разрумяненные девицы и полураздетые мужчины. Пенные напитки рекой текут по усам, заливаются за воротник. Громкий смех и звон сережки в ухе у одного из гостей делает боль в голове еще невыносимее. Молодой человек в котелке метет во дворе, дети держатся за руки и водят хоровод. А в угловом доме, в сером окне, потухла лампада. Потом голова в чепце прислонилась к раме. Отпечаток маленькой ладони на стекле и текущая по закопченной щеке слеза.
Эльза скрючилась от боли. Тильда подала ей руку, и она смогла удержаться на ногах.
Вот гвардеец в серебряном плаще подгоняет женщину с побитым лицом. Она худенькая, терпеливо бредет, куда показывают, платье у нее рваное. Руки грязные. Эльза бросила ей бутон… Женщина подняла глаза, хотела поймать, но гвардеец ударил палкой по спине, и она согнулась от боли.
— Пшла, ведьма!
Сердце Эльзы вновь съежилось от боли. Она тихо спросила у людей, стоящих неподалеку, почему все молчат и смотрят.
— Аббат Хаген всех в черных силах подозревает, — гаркнула старуха и отвернулась.
— Идем, Эльза, — велела Тильда. — В тот переулок.
— Но…
— Мы не можем сейчас помочь, ясно?
— Да.
На другой улице, не менее грязной и слякотной, Эльза увидела, как один парень в толстой рубахе с заплаткой на левом плече протянул ей затертый медяк. Он желал купить цветок для молодой девушки. Эльза неуверенно протянула ему три бутона вместо одного и денег не взяла.
