– Майор, – Курехин внимательно посмотрел на Николая, пытаясь встретиться с ним взглядом, но взор научного сотрудника был пуст. Казалось, он сейчас отсутствовал в собственном теле, витая где-то в вышине, а этот странный допрос в подвале вела его пустая оболочка.
– Устройство перемещения – это правда?
– Нет.
– Ага! Попался! – Николай вдруг очнулся и запрыгал на месте от радости.
– А я и не говорил об устройстве перемещения, – меланхолично поведал майор. – Я только упоминал о портале и навигаторе. Об устройстве ни гу-гу. Николай покраснел и, перестав предаваться безумному веселью, вновь стал серьезен и спокоен.
– Значит, другие миры – правда? – прошептал он.
– Да, – подтвердил Всеволод, – если, конечно, ты полностью доверяешь своей сыворотке. Может, кстати, и я вопрос задам?
– Валяй, – пребывая в эйфории от возможности ускользнуть от Большого Брата, милостиво позволил научник.
– А как ты, сопля зеленая, мог нас так спеленать? Тебя же двумя пальцами перешибешь. У тебя на роже написано: что ты инвалид. Три кило на грудь, не больше, и то в спиртовом эквиваленте.
– Руки ты умело развязал, говорил придурку – надевай браслеты, а он заладил – веревкой надежнее.
Здоровенный рыжий полицейский, что так добродушно и снисходительно беседовал с арестантами еще в участке, шагнул из-за невидимой ширмы, полностью сливающейся с дальней стеной, и уверенно двинулся вперед.
– Он тебя провоцирует, Коля, хотя и дураку понятно, один бы ты их не завалил.
– Сам знаю, – окрысился Прошкин. – А ты не мог спокойно сидеть.
– За ширмой скучно, – повел плечами рыжий, – да и пыльно. Я так крепился, чтобы не расчихаться, что мочи уже нет терпеть. Ну, узнал что надо?
На немой вопрос Всеволода научный сотрудник только махнул рукой.
– Познакомьтесь, – процедил он сквозь зубы. – Наша, так сказать, кавалерия и защита тыла. Без него мы бы не выбрались. Да и потом, тот знакомый, чьим гравилетом мы должны были воспользоваться, и есть сержант Харин.
– Вы уж извините, мужики, – рыжий присел на корточках рядом со Всеволодом и начал резать веревку на его лодыжках, а после проделал ту же операцию с остальными путами, – если кого зашиб сильно. Суровые времена требуют суровых мер. Ежели бы вы были провокаторами, нам бы не жить. Даже в лагерь бы не отослали, а вздернули бы на первом столбе как империалистических недобитков. Даром что веянья моды, джинсы там или таблички со старыми названиями улиц на домах. Вешают до сих пор по старому принципу, за шею.
