– Мы выбрались, – тут же перешел с места в карьер Всеволод. – Когда летим?
– Не все так быстро. Доберемся до города, дождемся понедельника и валим.
– Почему так долго?
– Ох, сложно мне с вами, с пришельцами, – Прошкин с сожалением глянул через плечо на майора. – Как бы вам объяснить попроще…
– Объясняй, как умеешь, – Хел попытался устроиться поудобнее и довольно ощутимо приложил локтем Давыдова в поддых. Тот крякнул, охнул, и на пару минут окончательно обиделся на проводника.
– По дорогам контроль не велик. Частный транспорт, коего немного, – начал выдавать казавшиеся для него очевидными вещи Николай. – Основные проверки при въездах в крупные населенные пункты да при пересечении границ республик. Но воздушное пространство – совсем другое дело. В свое время, году в две тысячи пятом, была сильная шумиха из-за малой авиации. Когда же вся полетная система перешла на гравитягу, то и вовсе пришлось ограничить воздушное пространство. Самолету нужна посадка, приземление. Вертолет тоже не везде может пробраться, пусть даже и в силу ограниченности запаса топлива. Гравилеты могут летать везде сколько угодно и когда угодно, а главное, навигационные движки внутреннего сгорания можно легко подкармливать на любой заправке семьдесят шестым.
Девять дней до часа «икс». Утро. Локация 3. Совпадение временных отрезков не определено
– Однако дирижабль, – Всеволод кивнул в сторону неспешно шествующего по небу гиганта. – А я думал, что у вас все на гравилетах летают.
– Прогулочный, наверное, – Прошкин заложил крутой вираж, из-за чего отечественная резина отчаянно завизжала, и автомобиль на полном ходу вошел в плохо освещенный тоннель. – Скоро уже в городе будем, – отметил он, уверенно ведя машину по темным закоулкам. – Там час на отдых, и к гравилету.
– Почему не сразу?
– Нет нужды суетиться, – очередной вираж вывел на прямое шоссе, и в конце тоннеля забрезжил яркий солнечный свет. Фонари мелькали по сторонам, ветер завывал через полуоткрытые окна. Когда же автомобиль выскочил на открытое пространство, то взору путешественников по собственным страхам предстала удивительная картина. Сразу стало понятно, почему располагающийся на равнине город не был виден ни с одной из обзорных точек. Все его строения находились в огромном котловане, откуда, как из пасти чудовища, вверх стремились клыки небоскребов. Стекло и бетон, электричество, неоновые вывески с агитационными текстами, голографические статуи вождей и писателей коммунистического толка. Всеволод мог поклясться, что, пока одна из высоток не закрыла общую панораму, он различил в этой толпе иллюзорных кукол даже Саддама Хусейна.
