Одиннадцать дней до часа икс. День. Локация 3. Совпадение временных отрезков не определено
Если вы оказались в незнакомой вам местности после жесткого удара по голове, в первую очередь не паникуйте. В живых остались, уже хорошо. Запомните три основных правила выживания. Первое из них – это не вода, не еда и даже не верный АК, сжимаемый крепкой мозолистой рукой. Обувь – мягкая, теплая, бесшумная и удобная. Боец в неудобной обуви много не навоюет. Охотник в сапогах не по размеру скорее собьет ноги в кровь, чем принесет в лагерь добычу, а путешественник в дырявых ботинках обречен закончить свой путь раньше, чем он на это надеялся, и вовсе не потому, что он достигнет желаемого пункта назначения.
Вода и провиант идут следом, но мягкие американские джамп-бутсы с высоким берцем и каучуковой подошвой будут перевешивать, что бы вы ни делали.
Второй пункт выживания в незнакомой и враждебной местности – это проводник или попутчик. Он – связующая ниточка между долгой и мучительной смертью от обезвоживания или пищевого отравления и робкой надеждой на благополучный исход, верный маяк, помощник, тот, кто ударит по руке, когда вы потащите в рот первую же показавшуюся вам съедобной дрянь, на деле оказавшуюся жуткой отравой, которую и не каждый зверь осилит. У Семена Давыдова, интернет-аналитика из Питера, чья жизнь была кабинетна, беззаботна и хорошо оплачиваема работодателем, было и то и другое. Ботинки на ногах хоть и были верхом анахронизма, но сидели как влитые. Проводников и попутчиков было даже двое. Один – виртуальный всезнайка Хел, имеющий информацию, наверное, обо всем на свете. Второй – Всеволод, майор МВД, в бытность командиром взвода воздушно-десантных войск истоптавший по горным тропам и горячим пескам немало пар обуви.
– До самого горизонта одни голые камни. Дальше обрыв и пустота. Край такой острый, а поверхность настолько гладкая и прочная, что веревку не закрепить, а если и получится, то где достать такую веревку? – Усталый и хмурый Курехин сидел на сумке и меланхолично проворачивал ложку в густом вареве, что подал ему в миске проводник.
Переход из мертвого мира оказался, как всегда, прост и незатейлив. Всеволод ковылял вперед, сжимая в руках автомат, готовый в любой момент разразиться веером свинцовых пчел. Позади, взвалив на себя бесчувственное тело аналитика, шагал Хел, матерясь от натуги. Тишина вокруг стояла необычайная, насколько хватало глаз и слуха, простирались ночь и каменное плато, и риски, конечно, были, но проверить местность, просмотреть все как следует, установить точки отхода и возможные места для схронов было необходимым.
