Майор усмехнулся и вновь поморщился от спазмов в животе.
– Да не похожа, Сема, а вылитая копия. Неверность жены – мой сокровенный страх. Зомби – твой. У тебя их, кстати, еще много?
– Страхов?
– Ага.
– Да на пароход.
– Вот этого я, Сема, и боюсь.
Тем временем бетонка в расщелине начала расширяться, и «хамми» выскочил на асфальтовое шоссе, струящееся черной извилистой полоской по дну ущелья. Склоны стали более покатые, кое-где появилась растительность и домики, и майору стало ясно, что этот закрытый социум ученых, занимающихся черт знает чем, и был их местом назначения. Прибавилось и зомби, только теперь они были переодеты в белые халаты, шорты или брюки цвета хаки и имели бороды и усы. Кое-где попадались лысые и очкарики, но рассмотреть их более подробно не позволяла скорость.
Добросовестные американские дорожники даже разметку и пешеходные переходы нарисовали. Кое-где попадались и светофоры, красный сигнал которых «хамми» решительно игнорировал, провожаемый возбужденным бормотанием мертвых американских граждан.
Будто прочитав мысли майора, Светлана обернулась и, радостно хохотнув, еще сильнее вдавила педаль газа.
– Тут не только американцы работают, – прокричала она, пытаясь перекрыть шум ветра в ушах. – Поляки, немцы, русских тоже хватает. Штаты, в отличие от России, ценят ученые умы и щедро им платят, вот они и подтягиваются на землю демократии…
– …и всеобщего равенства, – Курехин неприязненно покосился на водителя. – И что с того?
– Да ты, небось, весь извелся, солдатик, как здорово вероятного противника накрыло, а ты тут ни при чем. Спишь и видишь, как бы красную кнопку нажать.
– Идеологическая машина работает исправно, – заключил Курехин, и вдруг ему стало невероятно легко. Перед ним сидела вовсе не его любимая Света, а голографический мираж. Умная, скромная, любящая, его Светлана никогда не корчила из себя всезнайку, не сочилась ядом ненависти и вообще вела себя существенно скромнее. Светлана, сидевшая за рулем, была извращенной копией его любимой женщины. Она обладала всеми качествами, которые обязаны были оттолкнуть Всеволода, и они его оттолкнули. Единственное, что он оставил бы для своей благоверной, – это умение владеть оружием и лихой стиль вождения. У настоящей Светланы не было ни того, ни другого.
Вихляя между огромными гранитными валунами, дорога наконец распрямилась, и «хамми» помчался по вполне приличному скоростному шоссе. Некоторые его участки вроде бы должны были быть перегорожены, но катастрофа случилась так внезапно, что военные не успели растащить «скорпионы». Бампер внедорожника последовательно, безжалостно, один за другим, сносил хлипкие пластиковые шлагбаумы и невнятные деревянные перегородки ярко-оранжевого цвета, не снижая скорости и без ущерба для пассажиров. Еще пять минут, и, вильнув последний раз, шоссе вывело путников к научному городку, когда-то прибежищу светлых умов, затерянному где-то среди просторов океана.
