Десять дней до часа икс. День. Реальность. Санкт-Петербург
Всеволод стоял на набережной, небрежно опершись на железные перила с выцветшей и выгоревшей от времени краской и курил, наблюдая, как маленькие барашки волн разбегались в стороны, пропуская снующие туда и сюда прогулочные суда. Большинство из них было на нелегальном положении, меньшая часть, правдами и неправдами получившая разрешительные документы, была попросту неисправна. Но все они трудились не покладая рук команды и моторов самих посудин, рождая деньги, впечатления и загрязнение окружающей среды.
Сигареты давно уже надоели, пустые банки из-под пива Курехин аккуратно ставил на бордюр, а Петрыкина все не было. Время, назначенное для рандеву, давно уже прошло. Три часа назад, вооружившись жучками, дорогим костюмом и бутылкой коньяка, доблестный лейтенант направился к гостинице, чтобы невзначай заглянуть к таинственному гостю из-за границы и оставить мудреные механизмы в его номере. Сцену ревности отрепетировали тщательно, до мелочей. Особенно Петрыкину удавалось искреннее разочарование и раскаяние. Всеволод при виде столь блистательного актерского таланта подчиненного даже засомневался, насколько искренними были жалостливые монологи лейтенанта в прошлом, но времени на анализ решительно не оставалось.
– Ты, главное, коньяка хлебни, – менторским тоном вещал майор, уча азам конспирации своего младшего товарища. – Трезвый что? Шпион, побирушка, нежелательный элемент, вроде продавца «Орифлейма». Пьяному и море по колено, и придираться особо не будут. Ну выпил человек, а потом по бабам. Или как в твоем случае. Сидел в кафе с партнерами, принимал на грудь ударную дозу, и такая оказия. Обычное же дело.
– А если не пустят? – засомневался ученик, снимая с лацкана пиджака невидимую соринку.
– Дашь на лапу, – развел руками майор. – Портье, швейцару, коридорному. Только особо не переигрывай, чай, не Рокфеллер. Зайдешь и скажешь, так, мол, и так. Пили, закусывали, и вдруг тебе померещилось, что твоя якобы жена с неким серым типом в гостиницу идет. Ты сначала не понял, но потом в голове прояснилось, и рогатый муж бросился за соперником.
– Почему не догнал?
– Не успел. Упал, шнурки развязались, ППСники тормознули такого красивого и нетрезвого одновременно. Вон и бутылка в руке, чем не алиби. Ладно, хватит разговоров, шуруй на дело. Ни пуха, ни пера.
– К черту…
– Тебя, брат, только за смертью посылать, – Всеволод облегченно вздохнул, когда довольный и раскрасневшийся лейтенант появился из-за угла, громко насвистывая до противного знакомую мелодию. – Почему так долго?
