— Нет, нет, не надо! — в один голос запротестовали мы, — Не надо никого звать, мы берём вас с нами.
— Шантажистки несчастные, — едва слышно добавил Леголаз.
Теперь у нас образовался настоящий квартет.
К этому времени вся деревенька погрузилась в сон. Уснули все: и люди и даже петухи с собаками.
Уже не таясь, мы пошли в сторону белевшего в ночной тьме пятна мельницы.
Добирались недолго. Вблизи мельница оказалась выше самого большого дома в Селезнёвке. Она стояла на берегу бывшей речки. Колесо с лопастями больше не вращалось под напором воды. Её уровень понизился настолько, что вода протекала под лопастями колеса, совсем не задевая их.
— Грустное зрелище, — заметила Айова, когда мы подошли вплотную.
Я направился к двери и решительно постучал в неё.
Ответа сначала не последовало. Только после второго, более настойчивого стука, изнутри кто-то отозвался:
— Х-рр… Б-ррр… Хто… Кого нелёгкая там принесла? Не даёте спать честным людям.
— Хозяин! — проорал я в ответ, — Мы по поручению привратника телепорта!
За дверью что-то звякнуло, потом бряцнуло, и перед нами распахнулась дверь, явив нам явно забухавшего хозяина мельницы.
— Чего, надо… то — хмуро спросил нас здоровенный мужик лет сорока с заплывшей то ли ото сна, то ли от пьянки мордой.
— Говорю, мы здесь, чтобы наладить вам в реке воду.
Мужик покачнулся, ухватился за дверной косяк и повалился на колени.
— Приехали наши дорогие, дорогие наши приехали… — запричитал он вдруг тонким, не соответствующим комплектности голосом.
Я чуть было не брякнул ему в ответ «Белые в деревне есть?», но вовремя спохватился.
— В ногах правды нет, зови в дом хозяин.
Мельник сначала заколебался, но затем махнул рукой и в глубоком поклоне открыл перед нами дверь на мельницу.
То, что мы увидели внутри, подтвердило мои предположения. Мельник бухал, и бухал конкретно.
На низком столе стояла целая батарея пустых ёмкостей разного калибра. Еще одна такая наполовину полная бутыль нашлась у кровати мельника.
Мы расселись на мешках с зерном.
— Что, так тяжко? — проникновенно спросил я сочувственным голосом.
— Нет сил, уважаемый, как тяжело. На мельницу почитай месяца два как зерно никто не везёт. Да и толку то везти — воды то в реке нет. Да и честно говоря, пить её невозможно. Протухла она что ли.
— Надо посмотреть. Проводишь к реке? — поднялся я на ноги.
— Отчего не проводить хороших людей.
— И ты, это, пить переставай, — вмешался вдруг Леголаз, — за километр кислятиной тянет.
