Сучье вымя, не та сумка.
Вдруг Брон почуял, что на него смотрят. Он повернулся и увидел крестьянскую девчонку лет четырнадцати. Одну из тех, что не отходили от принцессы. Длинные темно-рыжие волосы были распущены. Она стояла молча, слегка наклонив голову и наблюдала за ним. Лицо ее было пустым, как у спящей.
— Эй ты, — прохрипел Брон. — Что ты тут делаешь?
Девочка не ответила. Сердце потеряло ритм и мириады раскаленных игл вонзились в грудь и левый бок. Брон сжал зубы, со свистом втягивая воздух.
— Иди сюда, — едва слышно сказал он.
Девочка стояла на месте и не сводила с него глаз. Брон похолодел. Он подумал, что это и не девочка вовсе, не крестьянка и вообще не человек — а посланница того ублюдка, что преследует его во снах.
Он подумал, что сейчас умрет.
— Эй! — как мог громко сказал Брон. — Ты что, глухая?
Девочка тряхнула волосами и сделала шаг вперед. Она была босая, между пальцев ног застряли травинки.
— Кто ты?..
Девочка снова помотала головой и показала какие-то жесты. Брон вдруг понял — немая.
Благодарю тебя, Боже. Немая никому не расскажет.
— Найди сумку… Вот такую же, слышишь? Быстрее!
Крестьянка медленно оглянулась по сторонам, увидела сумку и взяла ее в руки.
— Дай мне!..
Девочка протянула суму, и Брон вытряхнул содержимое. Зеленая фляга упала рядом с головой.
— Вот так, — он почувствовал, что ему уже легче.
Вырвал пробку зубами. В нос ударил резкий запах, похожий на аромат нищих из Покаянного города. Брон облизал губы и сделал глоток обжигающего зелья, потом еще один, больше.
Желудок запротивился мерзкому вкусу. Рот онемел, густое пойло потекло вниз по горлу, неся за собой блаженное успокоение.
— Спрячь, — едва ворочая языком, сказал Брон и протянул флягу девчонке.
Она взяла ее двумя руками, а Брон откинулся на подушку и закрыл глаза.
— Эй, выродок!
Оконце загорелось во мраке. Колдун возник перед Броном, и тени снова обступили его.
— Оно подчинится или будет страдать.
— Сегодня ты будешь страдать, дерьмо вонючее.
Брон ощутил себя сильным и быстрым, как в молодости. Секира вздымалась и опадала, вражеские удары проходили мимо, и тени падали одна за другой, растворяясь в пучине ночи. Не было крови, не было криков. Раддерфорд сражался молча, пока не остался единственный враг.
— Оно вернется. Оно подчинится или…
С яростным воплем Брон занес секиру и опустил ее, развалив колдуна от макушки до паха, совсем как тогда. Половины тела беззвучно исчезли в болоте. Внутренности на земле дымились и становились густой черной жижей.
