— Сир, не будете ли так добры!.. — глухо воскликнул вслед стражник.
— Я попрошу, чтобы тебя сменили! — крикнул Эльтон и побежал вниз по лестнице, сгорая от стыда.
Он стоял во дворе, подставив лицо порывам ветра. Тучи поредели, но все так же покрывали небо до самого горизонта.
Дождь прекратился, а солнце снова клонилось к закату. Высоко, у самых туч, парил орел.
Грумы чистили лошадей, солдаты опирались на копья у запертых ворот. Один монах стирал в корыте белье, другой что-то толок в большой ступе.
— Как вам спалось, сир?
Эльтон повернулся. К нему подошел граф Бальдер. От него пахло мылом, на шее висело полотенце.
— Благодарю, милорд, неплохо.
— Кто бы мог подумать, что у монахов здесь есть купель, — граф промокнул козлиную бородку полотенцем. — Искупайтесь, они нагрели вдоволь воды.
— Думаю, мне не помешает помыться, — Эльтон отвернулся, чувствуя, что заливается краской. — Как раненые?
— Один солдат умер в полдень, одному пришлось отнять руку — рана загнила. Дэнтон пока жив.
Эльтон кивнул, глядя, как монах встряхивает мокрое покрывало и вешает его на веревку.
— Все хорошо, сир Лавеллет? Говорят, вы храбро сражались в Баргезаре.
Эльтон повернулся к Бальдеру. Круглое лицо графа выглядело добрым, но холодные глаза почти пугали. Эльтону стало неуютно под этим взглядом. Как будто граф знал о нем что-то, чего он сам не знал.
— Я сделал, что мог.
— Это ведь вы убили главаря свинаров?
— Да.
Он срубил ему голову на полном скаку, и свинары сразу дрогнули. Сражение после этого закончилось быстро.
— Это был мой первый бой, — признался Эльтон.
— Неужели? Тогда вы прекрасно проявили себя. Король должен об этом узнать. Впрочем, скоро узнает. Сир Раддерфорд отправил письмо архиепископу, — Бальдер закрыл глаза и распахнул руки, подставляясь новому порыву ветра, словно впитывая его в себя. — Ах, лотарский ветер. Никто его не любит, но я с детства бегал, подгоняемый им.
— Вы не похожи на лотарца, — сказал Эльтон.
— Я не чистокровный, но мои предки жили здесь еще на заре времен, — Бальдер внимательно посмотрел на Эльтона. — А вы не похожи на энарийца, сир — они, помнится, темноволосы и невысоки ростом. Откуда у вас энарийская фамилия?
— Мой прапрадед был из Энариона. Но я считаю себя америйцем.
— И правильно, — понизив холодный голос, сказал граф. — Ведь все мы, каким бы ни было наше прошлое, живем в Америи и служим ей. Не так ли?
— Безусловно, — согласился Эльтон, хотя не понимал, что кроется за словами Бальдера. — Но Энарион — не часть Америи.
