— Арт Ём, Ты хочешь его в крови? — Поинтересовался собеседник, и все окружающие вновь замолчали.
А в самом деле, чего я хочу? Убить НПС? Да мне ничего это не даст, ну, одной сволочью, пусть и нарисованной будет меньше, и только то. На его месте система сгенерирует еще двоих, не менее отмороженных. У меня в голове возник план гораздо более неординарный.
— Мьёрх, называй меня просто Арт. Не ломай себе язык. Нет, я заберу его с собой. Он опозорил меня, призывал к моему убийству, И теперь я забираю его. С этого момента он будет моим рабом. — Услышав это, пожилая женщина в толпе зарыдала и рухнула на колени, а затем поползла в мою сторону. Ее слов разобрать было невозможно из-за стенаний и криков.
— Арт, не делай его рабом. Этим ты обретешь на великий позор весь его род. — Видимо это просьба для Мьерха была очень трудна.
— Мьерх, он меня оскорбил. — парировал я слова аборигена. А сам удивился своей жесткости к матерью, вращающееся акулой. Раньше бы я плюнул на задиристого наглеца, но сейчас мне не позволял характер. — И мне нужно сатисфакция.
— Арт, лучше убей его, свари в масле, подсади на кол, или повесь на собственных кишках. Так он сотрет свой позор кровью, но не замарает чести своих родных. — Еще больше напряжения скопилось в словах рыбака.
Свари в масле, посади на кол, повесь на кишках… Фантазия у ребят работает как надо, в плане истязаний. От одного упоминания такого мурашки по коже, уже не говоря о том, что у меня рука не поднимается вытащить из живого человека кишечник и удавить его им же.
— Убить, это слишком просто. — Начал я, прогоняя пришедшие образы мелких конвульсии человека повешенного на розово-лиловый кишечнике. — Что ты еще можешь предложить? Кроме убийства.
— Сожги его дом, забери жену или убей наследника, Арт. Только это ещё хуже смерти, когда отец за свои прегрешение ведёт на плаху родного сына.
Ох ох ох. Я только что за 5 минут умудрился испортить свой образ полубога и доброго самаритянина, и предстать перед деревенскими в образе князя Владимира Цепеша, которому мало просто убить врага. Нет, это определённо нужно исправлять, но пусть боятся, лишь бы уважали.
— А сколько лет сыну? — от этих слов зарыдали уже все бабы в деревне, и их примеру последовали дети и дворовые сын. Хор, надо сказать так себе.
— Тринадцать зим, Ольгерту. — видно мой интерес по поводу единственного сына и наследника про неё и во Мьёрхе родительские чувства. Но нет, я не собирался убивать отрока за грехи отца.
