— Не туда! — Прохрипел туземец. — Не… в… холмы.
Затем его голова откинулась обратно, тело вздрогнуло и замерло.
На мгновение я пришёл в замешательство, но я не мог позволить себе тратить время на обдумывание его предупреждений. Я поехал дальше, весь день взбираясь по крутому склону, через почти непроходимые ущелья и отвесные стены. Случайные деревья, низкие, чахлые растения, жёсткий кустарник и пустоши совсем не мешали моему продвижению.
Когда я достиг вершины хребта, солнце уже садилось. Глядя на красное пламя, что подкрашивало пустынное пространство передо мной, на однообразную, необитаемую пустыню неведомой Бирмы, я думал о судьбе своих товарищей и о своём собственном положении. Моё горе смешалось со страхом надвигающейся ночи. Но вдруг я вздрогнул. Не солнце ли на моих глазах создало то странное зрелище, что возникло в пустыне далеко впереди, на Плато Сунг? Но по мере того, как я продолжал смотреть вдаль, движущийся красный свет перед моими глазами тускнел, и я понял, что увиденная мной картина — не иллюзия, не призрак. Далеко за плато, на самом краю которого я стоял, росла роща высоких деревьев, а за деревьями, прямо посередине, я увидел стены и парапеты города, красные в свете умирающего солнца. Город одиноко возвышался на плато, подобно единственному памятнику на кладбище. Я едва осмеливался поверить в то, что подсказывал мне мой разум, но выбора не было — передо мной лежал давно потерянный город Алаозар, заброшенный мёртвый город, который веками фигурировал в сказках и легендах испуганных туземцев!
Находился ли город на острове и был ли он окружён водой — Озером Ужаса — как и полагали местные жители, я не мог сказать, поскольку город находился как минимум в пяти милях отсюда, в месте, которое, по моим оценкам, должно являться центром Плато Сунг. Утром я отправлюсь туда один, войду в город, что покинут людьми столетия назад. Солнце бросало последние длинные лучи на пустынное пространство, пока я смотрел на легендарный город Бирмы, а тени сумерек ползли по плато. Город исчез из виду.
Я стреножил свою лошадь на ближайшем участке земли, где росла красновато-коричневая трава, дал ей столько воды, сколько смог, и приготовился к ночёвке. Я не долго сидел у костра, потому что устал после долгого восхождения, а сон мог стереть или сделать менее реальными мои воспоминания о погибших друзьях и навязчивый страх перед опасностью. Но когда я прилёг под звёздным небом, мне снились не те, кто умер, а другие — те, что ушли из Алаозара, заброшенного и безвестного города.
