— Ок, убедил, — сдался наконец Найлз. — Принеси мне камни.
Итак, на следующий день я отправился к Айзеку Вурдену. В пути меня одолевали дурные предчувствия. Правда состояла в том, что я слегка преувеличил свойства линз и камней, о которых говорил. Я знал, что ими действительно пользовались для пророчеств, но в том, получился ли достать один из таких камней, и тем более сделать из него линзы, я уверен был уже меньше.
Но с Айзеком Вурденом я все равно решил поговорить. Он был самым подходящим человеком. Его антикварный магазин вниз по Южной Кинникинник, наполненный мистической аурой, был маленькой крепостью прошлого. Айзек Вурден сделал хобби своей профессией и профессию своим хобби; он жил метафизикой и баловался старинными вещицами. Кучу времени он проводил в сумрачных задних покоях своего заведения, предоставляя нанятому клерку присматривать за магазином.
Здесь он хранил редкости былых времен, по сравнению с которыми его витринный антиквариат выглядел новеньким словно только что из коробки. Древние символы магии, алхимии и тайных наук очаровывали Вурдена; он собственноручно собрал солидную коллекцию статуэток, талисманов, фетишей и прочей магической утвари совсем уж непонятного назначения.
Помочь мне с поисками мог только Айзек и он не подвел. Сначала я рассказал ему о проблемах Найлза с фотографиями. Желтолицый, с тонкими губами, антиквар слушал меня, и его брови ползли на лоб все выше как напуганные черные жуки.
— Очень интересно, — сказал он, когда я закончил. Его надтреснутый голос и постоянная озабоченность выдавали интроверта и педанта — Айзек, казалось, постоянно читал сам себе какую-то лекцию.
— Очень, очень интересно, — повторил он. — У твоего Дэвида были славные предшественники. Жрецы Иштар считали, что во время Мистерий они могут заглядывать за завесу бытия, для чего пользовались специальными кристаллами. Первые простейшие египетские телескопы были созданы, чтобы смотреть за пределы звезд и открывать врата Вечности. Друиды созерцали особые бассейны с водой, а безумные китайские императоры, желая взойти по Небесной Лестнице, одурманивали себя наркотиками и всматривались во вращающиеся рубины. Желание твоего друга Найлза старо как мир, и исполнить его он хочет столь же испытанными способами. Именно оно вдохновляло Аполлония, Парацельса, сумасбродного Калиостро. Человек всегда хотел увидеть Бесконечное; пройти между мирами — и иногда его усилия вознаграждались.
