Нил полез вверх по лестнице, и я последовала за ним.
За окном оказалась деревянная платформа, вмонтированная в боковую стену, вдоль которой мы только что поднимались, и соединенная с крышей под ней — крышей второго чердака — сложной системой металлических балок. Туман мешал разглядеть все как следует, но мы увидели, что эта платформа была не единственной: вверху и по сторонам были и другие, на вид еще менее надежные, чем эта.
— О-о, — разочарованно протянул Нил. — Надо же было выбрать для осмотра день, когда вокруг ничего не видно.
— Не беспокойтесь, — сказал агент. — Давайте просто двигаться дальше.
— Еще дальше? — удивился Нил.
— А как же! — уверил агент. Может быть, до этого момента мы просто не подходили так близко друг к другу, но я заметила, что изо рта у него неприятно пахнет.
— А можем мы с Нилом поговорить наедине? — спросила я агента.
— Конечно, — сказал он. — Тогда я поднимусь на следующий этаж и подожду вас там.
— Спасибо, — сказала я.
Я подождала, пока он поднимется по какой-то шаткой самодельной лестнице, а затем повернулась к Нилу.
— Слушай, — сказала я, — я знаю, что дом замечательный, но не поддавайся эмоциям. После того, как мы все осмотрим, надо будет хорошенько подумать, посмотреть другие варианты и только после всего этого сделать выбор.
— Дом и в самом деле отличный, — сказал Нил, — а ведь мы еще не посмотрели, что там за вид на улицу.
— Знаю, — сказала я. — Мы оба сейчас под впечатлением. Но надо сохранять здравый смысл.
Нил кивнул, глаза его были широко раскрыты.
— Знаю, знаю, — сказал он. — Я все понял.
Вокруг нас кружился туман. Никакого ветра не было, но туман все равно медленно двигался. Я не слышала никаких звуков, кроме отдаленного крика ворон и будто бы шороха сухих листьев. Это показалось мне странным, ведь, как я уже сказала, ветра не было. Разве что ветер был где-то под нами.
Когда мы поднялись на следующую платформу, агент налил три чашки чая из графина и поставил их на маленький столик. Фарфоровые чашки, графин и столик — все это будто заранее ждало нас.
— Большинство потенциальных покупателей предпочитают передохнуть здесь, — сказал он, протягивая мне чашку. Судя по чашке, ее однажды разбили, а затем вновь склеили. Все три чашки были из разных наборов.
— Значит, дом пользуется спросом? — спросил Нил и подул на чай, чтобы охладить его.
— На самом деле, да, — ответил агент. Он то и дело почесывал шею и макушку.
Нил понял — а я заметила это еще раньше, — что чай уже и так давно остыл. Он скосил глаза в свою чашку. Из вежливости я сделала маленький глоток и почувствовала, как пищевод пытается вытолкнуть его назад: вкус был отвратительный; чай был не только холодным, но еще и пах гнилью.
