Медленно приходя в себя, Варя ощутила мерзкий запах. Воняло от какой-то белесой лужи, растекшейся посреди балкона. Рядом валялась опрокинутая кастрюлька… Это была каша, Персикова каша, про которую Варя, выставившая ее вчера на балкон, намертво забыла и которая, простояв весь день на жаре, конечно же, прокисла.
К тому времени как полицейские поднялись в квартиру, Варя слегка разобралась в ситуации.
Кто-то хотел залезть к ним ночью через открытый балкон. Спустившись на веревке с крыши, незваный гость встретил неожиданное препятствие в виде бдительного Персика и кастрюльки с прокисшей кашей. То ли он сначала вляпался ногой в кашу и разбудил Персика, то ли наоборот, угодил в кашу, спасаясь от отважного сэра Персиваля, но, так или иначе, Персик их спас.
Потные парни в форме, треща рациями, походили по квартире, морщась, постояли на балконе, не слушая Вариных извинений по поводу прокисшей каши, выслушали гомонящих соседей и выяснили, что, кроме Зоси Копыток, никто злоумышленника не видел, а Зося видела только, что он «черный как черт», что когда этот «черт», спрыгнув с чердака, бежал вниз по лестнице, никто не отважился открыть дверь, а в глазок ничего толком разглядеть было нельзя, а также, что никто не убит и ничего не похищено, дали Варе и Гайке добрый совет: «Закрывать балкон надо, красавицы» – и укатили на свою службу, которая «и опасна, и трудна». А Варя и Гайка остались одни.
Соседи еще некоторое время перекликались, обсуждая произошедшее, потом постепенно разошлись, щелкая запорами балконов. В окнах погас свет, и наступила тишина.
Варя и Гайка, убрав смердящую кашу и наскоро помыв балкон, тоже ушли в комнату, защелкнули запор на балконной двери и уселись на диван. Персик, чувствовавший себя героем, без спросу влез между ними. Они сидели и молчали, глядя друг на друга.
– Как сказал бы дед Илья, обделались легким испугом, – прервала молчание Варя.
И они истерически захохотали. Они корчились, всхлипывали, рыдали, зажимали руками рты, задыхались, а смех рвался из них, лился слезами по багровым лицам, переходил в икоту и кашель.
– Уж кто обделался, – плакала Гайка, – так этот злодей. Прикинь, отмывается сейчас! А-а-а!
– У нас за углом автомойка, – вторила ей Варя. – Наверное, туда побежал! Там и отхимчистить могут и отдезодоранить! А-а-а!
Персик недоуменно таращился на них, потом слез с дивана и ушел в прихожую.
– Тихо! – прикрикнула сама на себя Варя и глубоко подышала, с трудом сдерживая судорожный смех. – А если серьезно, Гая, то тебе надо завтра уезжать. И лучше не поездом, а самолетом. Давай, я тебя завтра прямо с утра провожу в аэропорт, бог с ними, с деньгами, купим билет, у меня еще отпускные не израсходованы.
