– Бесполезно. – Гайка тоже с трудом отдышалась. – Они наверняка следили за твоим домом и меня видели. Поодиночке опаснее, чем вдвоем. И вообще, с подводной лодки не сбежишь.
– Да-а, – вздохнула Варя. – Двое в субмарине, не считая собаки. Джером отдыхает!
– Ну уж нет, – возмутилась Гайка. Как это – не считая собаки? Персик сегодня нас спас. В субмарине нас трое. Трое в субмарине, считая собаку!
– Ладно, – согласилась Варя. – Ну и куда мы поплывем в нашей субмарине?
– Сегодняшний эпизод показал, – деловито начала Гайка, – что полицию раскачать трудно. Надо искать доказательства. Будем делать то, что планировали, опрашивать свидетелей.
– Ок! – Варя встала и потянулась. – Действуем по плану. Кстати, а где наш юнга? Чем он там занимается? Персик!
Она уже некоторое время слышала подозрительную возню в прихожей.
Раздался шорох, что-то шлепнулось, звякнуло, покатилось, и в комнату неуверенной, спотыкающейся походкой прибрел Персик. Увидев его, Варя и Гайка свалились на диван и снова стали кататься, выть и рыдать от хохота.
У Персика «через плечо» была надета Гайкина сумка. Она волочилась за ним на длинном ремешке, путалась у него в лапах, и от этого вид у Персика был сконфуженный и печальный.
С трудом отдышавшись, Варя посмотрела на Персика, который смирно сидел посреди комнаты, опутанный сумкой, и грустно глядел на них с Гайкой.
– Ну что, злодей, ты сам себя наказал!
Выпутывая Персика из сумки, она вдруг спохватилась:
– Гая! У тебя документы здесь лежали?
Гайка взвизгнула и кинулась в прихожую.
К счастью, Гайкины документы, плотно завернутые в полиэтиленовый пакет, заинтересовали Персика мало, он лишь слегка погрыз уголок пакета. Гораздо больше его привлекла косметика. Губная помада была изгрызена, тональный крем выдавлен из тюбика и размазан по полу прихожей и, частично, по Персиковой шкуре. Гайка беззаботно махнула рукой:
– А, куплю новую!
– Никогда не клади сумку на тумбочку, – предупредила ее Варя. – Вешай на крючок, вот сюда.
Гайка послушно повесила сумку на крючок и опять захохотала.
– Никогда не думала, что сэры могут быть такими воришками!
– Эти «сэры» еще и драчуны, злостные деколонщики и балконные писуны, – проворчала Варя.
Когда она кончила объяснять Гайке, кто такие «деколонщики», та уже совсем изнемогла от смеха и валялась на диване, тяжело дыша и постанывая: «А-а-а! А-а-а!»
Отдышавшись, она сказала:
– Знаешь, я никогда в жизни не смеялась так, как сегодня!
Варя, задумчиво вертевшая в руках изгрызенную помаду, подняла глаза и сказала:
