Дед Илья не раз заставал Варины посиделки с Идой, которая не признавала задушевных чаепитий без сухого вина и сигарет. Дед Иду терпеть не мог, считал, что она сбивает Варю с толку, и каждый раз устраивал Варе нагоняй. Причем в вине дед большого греха не видел, называл его «кислятиной» и считал безобидным баловством. Но курево выводило его из себя.
– Хужей курящей девки тока свинья! – кричал он на Варю, и не одна пачка сигарет летела в помойное ведро или исчезала, смятая, в дедовом кармане.
Не углядев на столе ничего крамольного, дед подобрел и, уже благосклонно, познакомился с Гайкой. Приглядевшись к новой Вариной подружке поближе, дед приосанился, и в его голосе и взглядах, которые он бросал на Гайку, появилось что-то такое, что Варина бабушка назвала бы «гусарским». Это было так явственно, что Гайка ярко краснела, а Варя втихомолку хихикала.
Когда дед Илья ушел, Варя долго рассказывала о нем Гайке, и обе хохотали.
– Прикольный дед, – заключила Гайка, вытирая слезы, выступившие на глаза. – Мне он понравился.
– Ты ему тоже, – заметила Варя, и они снова захохотали.
Отсмеявшись, Гайка в упор уставилась на Варю.
– Все-таки почему они хотели тебя убить? Откуда они узнали, что ты что-то про них знаешь?
Варя опять молча пожала плечами.
– Понимаешь, – помолчав, ответила она, – когда Ида мне позвонила, она сказала: «Меня убили, Юрку тоже, и ты берегись…» По крайней мере, я так поняла. Я думаю, Сливков втянул Иду во что-то такое, за что убивают. Их убили, а меня пытались убить на всякий случай, потому, что я Идина подруга и могла что-то знать.
– Твоя Ида могла общаться с сотнями людей, ты наверняка у нее не единственная подруга, что ж, теперь всех убивать?
– Согласна, притянуто за уши, – вздохнула Варя, но я больше ничего не могу придумать. Вообще, данных очень мало, выборка нерепрезентативна.
– Переведи, – озадаченно потрясла головой Гайка.
– Ну, это такой научный термин. В науке, чтобы установить какую-либо закономерность, набирают данные, и количество этих данных должно быть достаточно большим, чтобы не мешали случайности, понимаешь?
– Смутно, – призналась Гайка.
– Ну давай на примере… На земле существует определенный процент леворуких людей. Но если ты возьмешь группу из пяти – десяти человек, то таких людей там может и не оказаться. И ты сделаешь неправильный вывод, что левшей вообще не существует в природе. А ведь это не так, это просто случайность. А вот если ты возьмешь тысячу человек, то среди них непременно окажутся левши, причем процент этих людей будет примерно таким, как в среднем на земле. То есть выборка, состоящая из пяти – десяти человек, не отражает истинного положения вещей, она нерепрезентативна. А вот большая выборка из тысячи человек – отражает, она репрезентативна. Поняла?
