– А что, у нас есть такие? – полюбопытствовала Варя. – Прямо в нашем городе?
– Это другой вопрос – есть или нет. Главное было, чтобы Зольников поверил, что есть.
– Понятно, – сказала Варя. – А Жгутов знал о намерениях Зольникова сбежать за границу?
– Нет, – покачал головой Стас. – К этому времени Зольников уже отчаянно боялся Жгута. Самым горячим его желанием было убраться подальше, чтобы Жгут никогда его не достал. Продажу «палочки» он считал самым верным средством для достижения этой цели. Он надеялся, что за границей его оценят по заслугам, будут платить большие деньги, и он будет жить в достатке и безопасности.
– А если бы Жгуту донесли, что рядом с Зольниковым крутится подозрительный человек? Что стало бы с тобой?
– И вообще, почему было сразу не арестовать этих Зольникова и Жгута? – встряла Гайка. – Зачем такие сложности? Мне эта подстава кажется какой-то неправдоподобной, на месте Зольникова я бы в нее не поверила!
– Сразу арестовывать Жгутова и Вадима Геннадьевича было нельзя, – спокойно ответил Стас. – Это сейчас мы о них много знаем, а тогда не знали почти ничего. Обрывочные сведения и догадки – вот и все. То, что вокруг тебя умерло несколько человек, совсем не значит, что их убил ты. Нужны были доказательства, и чтобы их добыть, требовалось подобраться к Зольникову поближе. А насчет неправдоподобности легенды – здесь ты не права. Над ней работали высококлассные специалисты.
О Зольникове были срочно собраны все имеющиеся сведения, опрошены его коллеги с прежнего места работы. Информацию обработали профайлеры, они составили психологический портрет Зольникова. И только после этого была разработана и легенда, и план внедрения. И мне даны были четкие инструкции – что говорить, как говорить, на какие, образно говоря, «кнопки» нажимать. И все наши с Зольниковым встречи проходили под контролем. Все записывалось, потом анализировалось, если было нужно, вносились коррективы…
Основной, полезной для нас чертой характера Зольникова было непомерное тщеславие, и его нужно было постоянно «подогревать». Я постоянно давал ему понять, насколько гениальна его разработка, как далеко он ушел от своих коллег, как он ценен для нас. И все! Как только он слышал это, он совершенно терял тормоза. Его несло, он начинал взахлеб рассказывать о своем препарате, расписывать, расхваливать! Я сказал ему, что должен во всем убедиться, увидеть своими глазами лабораторию, оборудование, чтобы оценить уровень исследования, и он пригласил меня к себе и разрешил фотографировать, чтобы я мог предоставить наглядную информацию своим «хозяевам».
