– У родителей Славиных. Он нас с Персиком сюда привез в тот же день, как ты пропала. Варя, какой ужас был, когда ты не вернулась! И на звонки не отвечала! Я уж думала – все!
И она уже вслух заревела.
– Гая, ну Гая, – старалась отвлечь ее Варя. – Скажи, а как там Персик поживает?
– Ничего, – вяло ответила Гайка, сморкаясь в кусок марли, извлеченный из кармана. – С котом враждует. Ты мне расскажи, что с тобой случилось? Чем тебя отравили?
Тут их сумбурный разговор прервала толстая женщина в белом халате.
– О! Ожила! – громко заговорила она, величественно, как белый теплоход, вплывая в палату. – Давно пора, сколько можно без памяти валяться!
Она отцепила Варю от капельницы и повернулась к Гайке:
– А ты, стрекотуха, давай-ка домой. Рано ей еще тары-бары растабарывать! Потом наговоритесь!
– Тетя Клавочка, еще чуточку посижу! – взмолилась Гайка.
– Давай, давай! – Неумолимая тетя Клавочка двинулась к двери, увозя стойку капельницы и гоня перед собой Гайку. – Сейчас снотворное ей вколю, спать будет. Завтра придешь, наговоритесь.
Гайка из-за ее плеча виновато помахала Варе рукой.
Варя устало закрыла глаза. Все хорошо, все живы, и Гайка, и Персик. Все здесь, близко. И Тимаков когда-нибудь тоже приедет… Все-таки он ее спас, а она подумала, что он предатель… Наверное, у него было противоядие… А теперь спать… спать…
Варя ела и спала. Потом опять ела и опять спала. Гайка приносила горы еды и жалостливо смотрела на жадно жующую подругу. Варя рассказала ей, чем ее кормили в виварии.
Но вообще много они не говорили. После еды Варя становилась такой сонной, что еле двигала языком. Гайка торопливо собирала посуду и убегала, приговаривая:
– Давай, отдыхай, успеем поговорить.
Варе даже казалось, что уходила она с облегчением. Это было странно, но думать над этим у Вари не было сил. Она падала на подушку, зарывалась с головой в одеяло и засыпала. До следующей еды.
Один раз, правда, Варя попросила Гайку привести Персика.
– Я так соскучилась по нему! Я хоть из окошка посмотрю. Я его в таком жутком сне видела!..
Гайка даже рассердилась слегка.
– Варя, ну как я его приведу? На улице дождь, слякоть… Я сюда в резиновых сапогах прихожу! Тут асфальта нет. Где я его потом отмывать буду?
Варя посмотрела в окно, за которым непрерывно и уныло моросил дождь, и смирилась.
– Ладно, извини, я не подумала.
Гайка ушла с рассерженным лицом, а у Вари в душе остался неприятный осадок. Но углубляться в размышления по-прежнему не было сил, и она опять заснула, убедив себя, что Гайка просто устала и изнервничалась.
