Когда мы, искупавшись, вернулись, со стороны озера не доносилось ни звука, хотя обычно в этот час лягушачий концерт достигал апогея. Утомились? Какая-нибудь резкая, неощутимая для человека перемена погоды? Едва ли. Когда мы вернулись к нашему дому близ леса и прилегли под яблоней рядом с качелями, мне показалось, что они снова завелись. Квакают? - спросил я. Уже мерещится, - засмеялась ты. А я все напрягал слух: квакают или не квакают? Такой далекий, монотонный, даже тоскливый, ноющий звук. Не разберешь - то ли лягушки, то ли духовой.
В сумерки на танцплощадке под соснами доблестные парни наперебой приглашали Маргариту. Теперь она распустила свои косы. Я бы тоже непрочь с ней сплясать, но рядом стояла ты и держала меня за руку. Потом я медленно положил ее тебе на бедро. Ты все поняла. Народу на танцах было столько, что никто, даже при всем своем желании, не заметил бы, что вытворяла моя рука. Распевала Мирей Матье: Es geht mir gut, merci, cherie. Es geht mir gut, das macht die Liebe!
Мы не сговариваясь ушли с площадки и повернули к озеру Дайлиде. Легли под тем самым кустом и прислушались - не заведут ли снова? Твой животик бодро ходил вверх-вниз. В точности как у пленницы-лягушки. Я чувствовал, как движется кровь по Твоему Большому Кругу. Жизнь казалась не только сносной, но даже восхитительной. Мы знали — когда-нибудь остановится и наша кровь, но сейчас это было не страшно. В безмолвии все представлялось куда более значительным, чем предстоящие нам десятилетия. Даже такие обыденные мысли. Что ты сказала? — тихо спросил я. Ничего, — прошептала ты уже сквозь сон. Птицы, кажется, тоже спали.
1992
Из области гидрофилии
И ни слова больше, леди!
До зари велась беседа
Под журчание фонтана
В хороводе бледных теней...
1969
Fons, fontis — источник, источника. Casus genitivus. Живой, серебристый, искрящийся на свету, щекочет воображение и нечто под ложечкой. Никакой политики. Или - почти никакой.
Наш Фонтан: он невысок, он круглый, с цементными шарами, симметрично размещенными по центру бассейна. Рядом - в дощатых, наполовину погруженных в воду кадках - растения. Не экзотические - такие растут в обыкновенных прудах. Никаких скульптур, аллегорий. Это вам не Брюссель. Не Рим и даже не Петергоф. Вниманию начинающих поэтов: рифмы на фонтан - Джонатан, Ив Монтан, платан. На худой конец - Сантана, сутана, нирвана, саванна и пр. Рифмуется, как Милда и Матильда. Как дождь и дрожь. Как листик и мистик. Рифмы затертые, затасканные...
