Джен, королева.
Джен испуганно прижимается к алтарю и устремляет на королеву взгляд, полный изумления и ужаса.
Королева(молча стоит несколько минут на авансцене, бледная, с неподвижным взглядом, словно погруженная в мрачное раздумье. Наконец испускает глубокий вздох). О, этот народ! (Обводит сцену тревожным взглядом и замечает Джен.) Здесь кто-то есть! А, это ты, девушка? Это вы, леди Джен? Вы испугались меня? Подойдите, не бойтесь. Тюремщик Энеас обманул нас, вам это известно? Что же вас страшит? Дитя, я уже сказала, — тебе нечего бояться меня. То, что месяц тому назад грозило тебе гибелью, теперь стало для тебя спасением. Ты любишь Фабиано. Под небом только два сердца созданы, чтобы любить его, — твое и мое, Мы с тобой сестры.
Джен. Ваше величество…
Королева. Да, ты и я, две женщины — только мы за него. Все остальное против Фабиано. Целый город, целый народ, целый мир против него! Неравная битва любви и ненависти! Любовь к Фабиано подавлена печалью и страхом, полна растерянности, у нее твой бледный лоб и мои заплаканные глаза; она прячется у траурного алтаря, молится твоими устами, проклинает моими. Ненависть к Фабиано исполнена гордости, она сияет торжеством, она вооружена до зубов, победоносна, за нее двор, за нее народ, толпы, запрудившие улицы, чьи крики одновременно выражают требование смерти и ликование. Ненависть к Фабиано ослепительна, надменна и всемогуща, она иллюминовала целый город вокруг эшафота! Любовь к нему — здесь, в усыпальнице, в лице двух женщин, одетых в траур. Ненависть к нему — там! (С силой отдергивает заднюю драпировку, которая, распахнувшись, открывает вид на балкон и позади него — на великолепно иллюминованный город, теряющийся в ночной перспективе. Видная зрителю часть Тауэра также ярко освещена. Джен смотрит, пораженная ослепительным зрелищем, блеск которого освещает всю сцену.) О гнусный город! Город бунтовщиков! Проклинаю тебя! Проклинаю это чудовище, пропитавшее свои праздничные одежды кровью, освещающее факелами дорогу палачу! Джен, ты дрожишь? Тебе, как и мне, чудится, что он подло издевается над нами, что он вознает сотни тысяч своих пылающих глаз в нас, слабых, покинутых женщин, одиноких и затерянных среди этих могильных плит. Джен, ты слышишь хохот и завывание этого ужасного города? О Англия! Всю Англию тому, кто разрушит этот город! Ах, если бы я могла превратить эти факелы в головни, эти огни — в пламя, этот иллюминованный город — в пожарище!
