— Ты знаешь Федора Карловича? — крикнул полковник жене, еще не переступив порога залы.
Ольга Алексеевна, ошеломленная неожиданностью этого вопроса, невольно густо покраснела и в смятении забыла ответить мужу.
— Представь себе только, — продолжал полковник, с тайной радостью отметив замешательство жены, — этот сукин сын — сторонник императора.
С этими словами он презрительно бросил ей письмо. — Вот, прочти его писанину!
Письмо так глубоко взволновало Ольгу Алексеевну, что она не смела поднять глаза.
— Ну что? — властно спросил Николай Иванович.
— Что? — в свою очередь неуверенно переспросила Ольга Алексеевна.
Тогда полковник, все еще помня сцену на углу Офицерской улицы, а также желая на ком-нибудь отыграться, пришел в ярость.
— Что «что»? — громовым голосом крикнул он. — Надеюсь, понимаешь, что ты должна сделать?
Ольга Алексеевна, которая никак не могла взять в толк, что имеет в виду муж, ибо, с одной стороны, приписывала его гнев ревности, а с другой — подозревала совсем иной ход мыслей, удовлетворилась ничего не значащим мимолетным отрицанием, чтобы заставить Николая Ивановича раскрыть карты. Он не заставил себя ждать.
— Нет? Дура! Ты что, совсем из ума выжила? Неужели ты не соображаешь, что мы должны любой ценой заполучить его для нашего дела? Он командует первой ротой, его люди слепо преданы своему командиру, а так как мы вынуждены были удалить большую часть офицеров и теперь нас всего шестеро, может статься, что он увлечет за собой и другие роты. Устранять его, сукина сына, физически нельзя из-за его товарищей, этих идеалистов, мечтателей-недорослей. Значит, мы должны заполучить его на свою сторону. Должны любой ценой, понятно тебе?
Тогда Ольга Алексеевна подняла голову, пристальным и колючим взглядом посмотрела в глаза мужу.
— Ну, и как же мы должны его заполучить?
Полковник ехидно рассмеялся.
— Красивая женщина спрашивает, как ей перетянуть на свою сторону влюбленного в нее мужчину. Пригласи его к себе, а остальное, думаю, тебе не надо объяснять. Я не стану спрашивать отчета. Делай что хочешь, но требую от тебя одного: ко времени моего возвращения он должен быть нашим.
Ольга Алексеевна так подскочила, что стул опрокинулся от резкого движения. Охваченная негодованием и отвращением, она с трудом прошипела в ответ короткое, но решительное «нет».
— Что «нет»? Как «нет»? — задыхался от гнева полковник. Кто требует от тебя чего-то неподобающего? Разве я тебе предписал, как далеко ты должна заходить? Разве я тебе вообще что-либо приказывал? Я тебе только сказал: пригласи его сюда. Это тебя ни к чему не обязывает. Сентиментальный осел достаточно глуп, чтобы удовольствоваться поцелуем ручки, так что ради глаз, подернутых влагой, наобещает тебе все, что ты захочешь. Вперед! У меня нет времени. Неужели из-за какой-то дуры мы должны терять время, когда наша жизнь зависит от каждой секунды? Вперед, тебе говорят! Мне еще надо проехать через Адмиралтейскую площадь, чтобы подсчитать силы противника, а на Васильевском острове разведать, что намечается там и в крепости. Вот бумага и перо. Пиши!
