. Со второй половины II в. н. э., когда римские войска начали терпеть поражения от варваров, правители империи чаще стали предоставлять земли в пределах своего государства для расселения варваров. Видимо, из них набирались вышеназванные иррегулярные воинские формирования. Несомненно, ускорению процесса варваризации вооруженных сил империи способствовало издание в 212 г. н. э. императором Каракаллой эдикта о распространении прав римских граждан на всех свободных жителей римского государства. Теперь бывшие перегрины не нуждались в службе во вспомогательных войсках как средстве приобретения римского гражданства. В этих условиях значение варваров как источника пополнения рядов римской армии должно было резко возрасти. В III в. н. э. правители Рима не только принимают на военную службу варваров, поселившихся на римских землях, но и нанимают варваров, живших за пределами империи, принуждают служить в римских войсках захваченных в плен, а при заключении мирных договоров требуют от вождей племен поставки воинов для службы в римской армии. Как показатель все более частого привлечения варваров на службу римлянам в III в. н. э. расценивает Р. Макмаллен тот факт, что при Александре Севере в надписях для обозначения варварских воинский соединений в составе римской армии применяется неримский термин
cuneus[213]. Древние авторы сообщают о приеме варваров на военную службу при Каракалле (Dio. 78, 13; Herodian. IV, 7), Максимине Фракийце (Herodian. VII, 8; VIII, 1), Пупиене (Herodian. VIII, 6), Постуме (SHA. Gall. duo. VII–VIII), Пробе (SHA. v. Prob. XIII), Аврелиане (Dexipp. De bell. Scyth. 2).
С учетом указанных процессов в вооруженных силах Римской империи историки и пытаются трактовать вопросы о социальной сущности римской армии, ее роли в политической жизни римского государства в III в. н. э.
Так, М. И. Ростовцев пришел к заключению, что уже во II в. н. э. римская армия теряет связи с городами, становится выразительницей интересов сельских жителей империи и как таковая ведет в III в. н. э. борьбу против городской буржуазии[214]. Во второй же половине III в. н. э. эта армия перестала быть римской, не представляла интересы гражданского населения и превратилась в особую касту, существовавшую за счет остальных жителей империи[215].
Ф. Альтхайм считал, что в III в. н. э. римская армия — уже армия крестьянская (Bauemheer). Для нее и провозглашавшихся ею императоров античная городская культура была чуждой. Согласно его концепции, в основе событий политической истории Римской империи III века лежала не классовая борьба, а борьба между племенами и даже расами. В рассматриваемый период, считал историк, на смену «одряхлевшему» населению Италии к руководству античным миром шли новые племена и расы, за господство в империи боролись между собой преобладавшие в сенате сирийцы и составлявшие главную силу римской армии иллирийцы
