Через двадцать лет, когда мне будет пятьдесят, уже появится молодежь с более гибким и быстрым мозгом, чем у меня. Но я все равно буду работать, потому что трудоголик. Когда мы ездим с женой на море на десять дней — это в два раза дольше, чем я могу не работать. У мужчины есть миссия — добывать хлеб в поте лица своего. Это то, зачем человек на свете живет.
Куплю опыт, воспоминания, инсайты. Дорого
Представьте объявление такого содержания: «Меняю опыт 15-минутного боя с моджахедами на 15-летний опыт игры в гольф». Меняться опытом, тем, что человечество раньше физически не могло передать, — становится возможным. Все развитие медиа — путь от записи мыслей к прямой трансляции опыта. Начали мы с глиняных табличек. Потом у нас появились печатный станок, радио, телевизор… Совсем недавно мы научились все это перемешивать, комбинировать и показывать всем желающим в блогах. Осталось совсем немного до полной оцифровки воспоминаний.
Вот лыжник едет с горы. Вот видео «из его глаз», вот вид от третьего лица и еще с трех разных ракурсов. Вот его замечания, которые он сделал, после того как пересмотрел этот ролик. Вот мысли его тренера. Вот мысли его ближайшего конкурента. А вот мысли его юных фанаток. Все это мы уже сегодня видим, когда случается что-то важное. Исключительные кусочки опыта есть кому разглядывать, комментировать и рецензировать. Да, конечно, пока мы не «залезли человеку в голову», все это еще не личное переживание, а просто картинка с титрами. Мы все еще не чувствуем, что чувствовал непосредственный участник событий. Я не буду фантазировать на тему, что произойдет с этим, если (когда) мы научимся вдобавок ко всему записывать эмоции. Можете домыслить.
Но шанс остаться в такой «внешней памяти» сегодня есть только у событий важных — до остального просто не доходят руки. Нужно слишком много тратить энергии, чтобы сохранять воспоминания. Поэтому сохраняется только нечто из ряда вон важное — такое, на что можно дивиться, но что сложно примерить на себя. Но чем дальше в будущее, тем больше на нас смотрит камер. Недавно в Англии подсчитали, сколько камер смотрит на дом Оруэлла. Их оказалось больше, чем в его романе «1984» — про Большого Брата. Я не буду останавливаться на этических моментах, связанных с тем, хотите вы или не хотите, чтобы вас снимали. В защиту права на личную тайну будет сломано еще множество копий, но эта война безнадежна. Шила в мешке не утаишь: если подглядывать станет просто — подглядывать будут.
