Уже сейчас можно снимать портрет любого человека, судя по тому, какие страницы в Интернете он просматривает — ваш браузер может за вами следить и информацию сливать заинтересованным. Частная жизнь открыта для поисковых роботов. Пока нас сдерживают культурные нормы XX века, и компании пытаются быть «хорошими». Но если есть где-то ценная и вкусная информация, все ее будут хотеть и рано или поздно получат. Я не верю, что нас поработит искусственный интеллект, но люди станут абсолютно предсказуемы для тех, кто завладеет столь мощными и точными статистическими моделями.
Через какое-то время массовых СМИ в классическом понимании не будет. Сейчас задача идеального СМИ — дать человеку нужную информацию и взять денег с рекламодателя за изменение поведения читателя. Когда создадут портрет каждого пользователя, машина начнет подбирать для него персональный набор информации. Уже все понимают, что на этом можно делать огромные деньги. Через двадцать лет человек приходит в магазин (если, конечно, предполагать, что мы будем все еще ходить по магазинам), а зубные щетки сами ему показываются, потому что там уже знают, кто к ним пришел, зачем, какие щетки он предпочитает и сколько готов за них выложить. Выбор товара будут делать за вас, опираясь на невысказанные и даже еще не понятые желания.
Скоро родятся дети, для которых нормальная языковая среда — не вербальная коммуникация, а программный код. Появится популяция людей, которые «думают в машину» — страшилки про матрицу отдыхают. Истории про искусственный разум — смешны: откуда у него эмоции возьмутся. А вот если мы научим человека быть компьютером, дадим живым мозгам вычислительную мощность машины, тогда можно бояться. Потому что от гормонов человеку все равно никуда не деться.
Поколение, выросшее на компьютерных игрушках, будет нуждаться в общении, но может остаться без опыта адекватной реакции на живого человека. Общаться-то хочется, только не умеется — это будут глубоко искалеченные люди. Отказ от общения с людьми в пользу машин не станет нормой. Можно придумать чайник, который будет с тобой разговаривать, но это не диалог. Диалог — когда ты что-то даешь и получаешь. Говорящий чайник ничего не берет, а значит, и не дает. Какой смысл общаться с чайником, если ты ему не нужен?
Перспективы пугающие, и не так много людей понимают масштаб того, что произойдет в ближайшие годы. Десять лет я не смотрю телевизор — не хочу есть то, чем там кормят. Хотел бы отказаться и от Интернета — меня удерживает то, что я в нем работаю. Никогда не любил игры с машиной — она тупая и не испытывает эмоций. Мне нравится живое общение, но есть одна проблема — нет повода встречаться с друзьями. Нас не объединяет работа, пиво я не пью, о политике сейчас не говорят. Поэтому я люблю настольные игры — это хороший повод собраться.
