Он поспешно поднялся и вышел наружу.
Со всех сторон к нему с лаем бросились разномастные лохматые собаки, похожие на волков. Он привычно выбрал дубину поувесистее из кучи хвороста возле входа в палатку и со всего маху саданул двух наиболее наглых псов по голове, оторвав одному из них ухо. Проходившие мимо несколько женщин с удовольствием принялись хлестать ремнями других собак, и очень скоро вся стая рассеялась, но долго ещё отовсюду слышался неугомонный лай.
Вечером в дальнем конце деревни застучал барабан, раздалось протяжное мужское пение, в которое изредка вклинивались визгливые женские голоса. Молчун провёл в веселившейся толпе почти час, затем вернулся в дом Сидящего Волка и устроился спать на выделенном ему месте.
Глубокой ночью его разбудило чьё-то мягкое прикосновение. Как всякий житель тех диких краёв, Марсель-Молчун по прозвищу Большое Крыло чутко реагировал на малейшие звуки, когда его организм был насторожен, а в ту ночь белый гость чувствовал в себе особое напряжение. Он открыл глаза, оставаясь неподвижным, и увидел над собой женскую фигуру, подсвеченную со спины красноватым сиянием углей.
— Следуй за мной, Большое Крыло, — услышал он голос Лесного Лекарства.
Марсель обвёл глазами палатку.
— Не беспокойся, отец крепко спит, — спокойно произнесла девушка, и он увидел, как в её глазах зажёгся и потух огонь.
Девушка беззвучно отступила назад и выскользнула из палатки в густую морозную синеву. Марсель осторожно выбрался из-под тяжёлой бизоньей шкуры и последовал за индеанкой. Она очень медленно двигалась спиной вперёд, повернувшись лицом к белому человеку и маня его рукой. В ночной тьме Молчуну казалось, что девушка не касалась земли, а парила в воздухе.
— Подойди ко мне, — сказала она, остановившись, и сбросила в снег длинную пушистую накидку из сшитых лисьих шкур. — Послушай меня, Большое Крыло. Отец никогда не согласится отдать меня кому-либо. Твоя сегодняшняя бедность тут ни при чём. Я скажу тебе в чём дело, потому что я знаю то, что не ведают простые люди. Мой отец считает меня своей женой. В его сердце сидит заноза, от которой он не в силах избавиться. Я — точная копия моей матери и ношу её имя. Это совершенно спутало его рассудок. Он не может и никогда не сможет освободиться от мысли, что я — его умершая жена. Но что-то внутри всё же удерживает его и не позволяет укрыться со мной общим покрывалом и познать моё тело. Что-то подсказывает ему, что это приведёт его к гибели. Он никогда не называет меня дочерью, потому что верит, что я его дочь, а не жена. Он ни за какие дары не разлучится со мной. Меня можно только украсть. Или же его придётся убить…
