— Слушяй, дарагой! — сказал чеченец Спартак, — никто денег тебе просто так не даст. Умей зарабатывать. Посмотри, что плохо лежит, сходи на рынок.
Спартак тоже был черпаком, но уже с духанства он себя поставил так, что не брал ни тряпки в руки, ни лопаты, чтобы мусорку разгребать, да и в наряды его ставили только дежурным.
— Я не умею так. Я же комсомолец, да ещё из Ульяновска!
— Замполиту расскажешь… Хочешь денег, — заработай.
— Как?
— Одеколона выпей на спор!
— У меня нет.
— Что же ты за дед, что у тебя нет даже одеколона. Ты что, не бреешься? Ладно, дам тебе свой «Шипр». Сколько хочешь?
— Пять рублей, — несмело ответил Сергей.
— Пацаны, кто в долю? — спросил Спартак, — сбрасываемся!
До программы «Время» ещё два часа, до отбоя три. Делать особенно нечего в воскресенье. Взводный прапор после ужина ушёл домой. Деды мирно посапывают в кроватях. Духи взлетку чистят от гуталина. Слоны ещё на работах. Впятером мы собрали пятёрку и положили её на тумбочку вместе с почти полным флаконом одеколона. Сергей, зажмурившись, после глубокого вдоха-выдоха сделал первый глоток. Из закрытых глаз потекли слезинки по пунцовому лицу. На третьем глотке одеколон попытался вырваться наружу.
— Сдаёшься? — подначивал его Спартак.
— Нет! Я могу! — пытался доказать спорщик.
Но одеколон оказался сильнее, и на пятом глотке Сергея вырвало недавним ужином.
— Дневальный! — прокричал Спартак, — убери тут у нас… Кто же тебя одеколон учил пить? Ещё и через узкое горлышко… Ладно, готовь нам пятак!
— Нет, я не сдаюсь! — не унимался раскрасневшийся и опьяневший Сергей, — сейчас допью. Дайте отдышаться!
— Давай, Танкист!
Сергей перелил одеколон из узкого горлышка флакона в гранёный стакан и залпом выпил зеленоватую жидкость, которой уже пропахла наша казарма. Сознание покинуло его глаза, и он грохнулся на некрашеный пол кубрика, от чего проснулись даже деды.
— Что тут у вас? — спросонья, потягиваясь, спросил сержант Пейшель.
— Танкист упал. Нажрался одеколона, — с блеском в глазах комментировал Спартак, — Ой, как же его колотит! Хороший был Шипр! Смотрите, он ещё и пузыри пускает!!! Надо бы дневального за Кисой в санчасть отправить.
Мы смотрели на извивающееся по полу тело сослуживца с подмоченными штанами, с белой пеной у рта и не знали, что делать. Мне показалось, что остатки жизни уходят из него, и я крикнул: «Дневальный, бегом в санчасть! Ребята, держите ему руки, ноги, чтобы не сломал». Бляху от ремня я вставил ему в зубы, так как предположил, что у него развился эпилептический припадок.
