Шум, гул. Молодец Потыка! В корень зрит. Недаром он до опричнины на таможне дальневосточной служил. Батя от удовольствия аж кулаком по столу хватил.
Молчит Государь. Смотрит на нас с потолка внимательным серо-голубым взглядом своим. Успокаиваемся мы. Снова тишина повисает в зале. Молвит Государь:
— Что ж, я выслушал мнения ваши. Благодарю вас. Я рад, что опричнина моя по-прежнему умом востра. Решение по закону о тяглах я приму завтра. А сегодня я принимаю другое решение: почистить тамошние уездные управы.
Рев восторга. Слава Богу! Дождались ворюги западносибирские!
Вскакиваем, ножи из ножен выхватываем, воздымаем:
— Гойда! Чистка!
— Гойда! Чистка!
— Гойда! Чистка!
С размаху втыкаем ножи в столы, хлопаем в ладоши так, что люстры дрожат:
— Гойда! Мети, метла!
— Гойда! Мети дотла!
— Гойда! Мети начисто!
Гремит раскатисто голос Бати:
— Выметай! Выметай!
Подхватываем:
— Выме-тай! Выме-тай!
Хлопаем, пока руки не заболят. Исчезает лик Государев. Поднимает Батя бокал:
— Здоровье Государя! Гойда!
— Гойда-гойда! Пьем, садимся.
— Слава Богу, будет нашим работа! — крякает Шелет.
— Давно пора! — вкладываю я нож в ножны.
— Тамошние управы червями кипят! — негодующе трясет золотым чубом Правда.
Гул трапезную наполняет.
За батиным столом разговор вспыхивает. Всплескивает пухлыми руками толстый председатель Общества Прав Человека:
— Отцы мои! Доколе России нашей великой гнуться-прогибаться перед Китаем?! Как в смутное время прогибались мы перед Америкой поганой, так теперь перед Поднебесной горбатимся! Надо же — Государь наш печется, чтобы китайцы правильно свою подать платили!
Вторит ему Чурило Володьевич:
— Верно говоришь, Антон Богданыч! Они к нам в Сибирь понабились, а мы еще должны об их податях думать! Пущай нам больше платят!
Банщик Мамона головой лысой качает:
— Доброта Государя нашего границ не знает.
Оглаживает седую бороду параксилиарх:
— Добротою государевой приграничные хищники питаются. Жвалы их ненасытны.
Откусывает Батя от ноги индюшачьей, жует, а сам ногу ту над столом воздымает:
— Вот это откуда, по-вашему?
— Оттуда, Батя! — улыбается Шелет.
— Правильно, оттуда, — продолжает Батя. — И не токмо мясо. Хлеб, и то китайский едим.
— На китайских «меринах» ездим! — ощеривается Правда.
— На китайских «Боингах» летаем, — вставляет Пороховщиков.
— Из китайских ружей уточек Государь стрелять изволит, — кивает егерь.
— На китайских кроватях детей делаем! — восклицает Потыка.
— На китайских унитазах оправляемся! — добавляю я.
