Бэла развернулась в кресле к Цыпе, закрыла глаза, помолчала, потом включилась и сказала:
– Закройте рукой шрамы на теле, если есть.
Цыпа задумался, считать ли шрамом детское рассечение на затылке, но решил ограничиться аппендицитом и положил ладошку на живот.
– Готово.
– Сидите.
– Сижу.
Бэла просто смотрела, а Цыпа почувствовал, как по телу пошла теплая волна. «Вот никогда бы не подумал, что такое возможно, но на тебе – волна шла, и это было приятно и пугающе одновременно».
Продолжалось это с минуту, не больше, затем Бэла выдохнула, откинулась на спинку кресла и сказала:
– В сердце там не все в порядке, одна стенка толще.
Цыпа реально очмонел: после школы он косил армию на пролапс и степень нарушения кровообращения, но это давно забылось, были проблемы посерьезнее.
– У меня этот, пролапс был, – выдавил он почти испуганно.
– Да, пролабирование, видимо, у вас, – подключилась дракониха. – Но это часто бывает, вы молодой, перерастете.
– Спасибо. – Цыпа вытер ладоши, закрыл блокнот и встал. – Я вам занесу газету со статьей, – выдавил он, зачем-то поклонился и вышел, пока у него еще чего-нибудь ненужного не обнаружили.
2.7
Цыпа шел молча, переваривая произошедшее, зато проф начал нудить, только повернули за угол:
– Что-то этот тунгусский метеорит доверия не внушает.
– Чего?
– Да кореец этот какой-то бурятского типа.
– Тебя послушать, все мутные.
Филиппыч насупился.
– Что будешь писать?
– Да как было, только завтра, у меня вечером еще облава.
– Может, не надо о них писать?
– Проф, да чего ты так завелся?
– Контора Никанора это.
– Не гони. А Ахмадулина[21] эта, видал, как меня?
– Видал.
Филиппыч раскочегарился и останавливаться не собирался:
– Ты понимаешь, Димочка, в такое время люди поверят кому угодно. Люди вообще верят в то, во что хотят верить. Особенно если боятся и слабы. Вот крикни сейчас на улице этим, что Махно ожил и лично животы в Джанкое беременным вспарывает, сразу поверят. И побегут.
Цыпа решил, что тема удачно сменилась, и задвинул примирительно:
– Так Махно ж, кажись, за наших был?
– За ваших. Не суть.
– Кого несут?
– Так, Димочка, устал я от тебя, давай по перепечке?
– Голяк у меня.
– О, я вижу, ты успешный корреспондент.
Шо да, то да. Цыпа насупился, а на подходе к базару вспомнил, что, блин, забыл про эту «акупу» спросить. Филиппыч знает наверняка, но спрашивать у него – значит, опять напороться на лекцию. Ладно, не сегодня. Совсем задурили голову. Причем все и сразу.
P. S. Все иглы будут в гости к нам
