— Примерно. Осталось договориться, как осуществить обмен.
— Давай.
— Хорошо. Привозите Филлис и забирайте то, что вам нужно.
Он услышал язвительный смех.
— Ты что, всю жизнь имел дело с круглыми идиотами? Так и клевали на удочку, да?
— Просто сам не клевал ни на какую удочку. Как я могу отдать вам то, чем вы так дорожите, пока не увижу свою жену невредимой?
— Да… — протянул голос. — Мы не можем доверять друг другу. Нужно найти нейтральное место. Явимся вместе. Ты — с той вещью, я — с твоей женой.
— И еще с парочкой бандитов, — усмехнулся Шейн. — Так не пойдет, Гортсман.
Голос замер, потом откашлялся.
— Как ты назвал меня?
— Как ты сам себя называешь. По крайней мере, здесь, в Майами.
— С чего ты взял?
— Хватит, — сказал Шейн устало, — мы просто теряем время. Вот как нужно сделать: вы привозите Филлис домой в условленное время, а за пятнадцать минут до этого я уйду.
— С картонкой Лейси?
— Да, она будет у меня в кармане. Но вокруг будет много народа, так что вы не сумеете напасть на меня, не надейтесь. — Он выждал минуту, затем продолжал: — Допустим, это будет на вокзале. Удобно и для вас, и для меня. Дома я оставлю Филлис записку с номером одного из вокзальных телефонов. И я буду ждать в будке ее звонка. А когда она позвонит мне и скажет, что она невредима и держит в руках тысячу долларов, я отдаю вам то, за чем вы охотитесь. Все время я буду на виду у тех, кому это интересно.
— А потом? Откуда я знаю, что ты выкинешь потом, когда она позвонит?
— Ничего не знаешь, правильно. Но ведь и выхода иного нет. В крайнем случае продырявишь меня, если тебе это не понравится.
— Да, ты долго не проживешь, если надумаешь надуть нас. Все время будешь на мушке!
— Все понятно, в этом никто не сомневается. Назови ваше время.
— Десять часов.
— Хорошо. В девять сорок пять я буду на вокзале.
Он повесил трубку. Некоторое время он сидел не двигаясь, а когда закурил — руки его дрожали. Пока все шло хорошо. Как и говорила Элен, Филлис не представляла большой ценности для похитителей, а с другой стороны, они опасались потерять все, если слишком нажмут на него и он обратится в полицию.
Шейн позвонил в справочное бюро и узнал номер ближайшей в камере хранения телефонной будки.
Записав номер, он повернулся к Рурку и спокойно встретил его пылающий ненавистью взгляд. Губы его были плотно сжаты.
— Поскольку ты окончательно объявил мне бойкот, — грустно проговорил Шейн, — рот тебе вроде и ни к чему. Поэтому я восстанавливаю исходное положение.
