Он допил коньяк. Солнце торжествующе озаряло залив. Эта долгая ночь кончилась. Шейн прошел на кухню, чтобы сварить кофе.
Он вернулся с полной чашкой в гостиную, избегая глядеть в дверь спальни — глаза Рурка словно прожигали его насквозь, — удобно устроился в кресле и отхлебнул кофе. Будто отхлебнул бодрости и хорошего настроения. Ставки сделаны, и он взял свою карту. Вот-вот начнется настоящая игра…
Чашка уже почти опустела, когда раздался телефонный звонок. Он прошел в спальню, сел на постель и снял трубку.
— Шейн слушает, — сказал он, глядя мимо Рурка.
— Что ты там крутишь, ублюдок? — спросил хриплый голос в трубке.
— А мне так больше нравится, — легко ответил Шейн.
— Тебе! А твоей жене? За что тебе еще платить? Мы просто поменяемся, или — все.
— Тогда все, — сказал Шейн и повесил трубку. Крупные капли пота выступили у него на лбу. Только это и выдало его волнение. Он прошел в гостиную, взял чашку и пошел на кухню, чтобы налить себе еще кофе. Телефон зазвонил снова. Он пошел к телефону.
— Слушаю, — сказал он, так же глядя мимо Рурка.
Голос в трубке был тот же, но звучал менее уверенно:
— Ладно. Видно, ты знаешь, чего стоит тот кусок картона.
— Много больше того, что запрашиваю за него. Тысяча — это очень скромно.
— Хорошо. Ты получишь свою жену и тысячу. А мы получим то, что ты взял у Лейси.
— Хорошо, — сказал Шейн, — но прежде, чем мы начнем уславливаться о деталях, я должен убедиться, что с ней все в порядке. Пусть она сама скажет мне об этом.
— Я не могу этого сделать, Шейн. Я не настолько глуп, чтобы звонить тебе из того места, где она сейчас находится.
— А я, по-твоему, настолько глуп, что стану договариваться с тобой прежде, чем услышу от моей жены, что вы, подонки, не причинили ей никакого вреда!
— Клянусь, что с ней все в порядке.
Шейн грубо рассмеялся.
— Я поверю в твои клятвы не раньше, чем услышу ее голос.
— Но ее здесь нет!
— Поищи.
После паузы Шейн услышал:
— Подожди пятнадцать минут.
— Хорошо.
Он повесил трубку и вернулся к своему кофе. Допив его, он закурил.
Снова зазвонил телефон, и Шейн бросился к нему.
В трубке весело звучал голос Филлис:
— Дорогой, я в порядке. Они вполне прилично обращались со мной.
Шейн сказал совсем тихо:
— Я должен знать, что ты говоришь не под дулом револьвера. Если это так, скажи только «да»!
— Нет, — быстро ответила она, — но мне противно, что тебя шантажируют. Не смей…
Ее резко оборвали.
Через минуту тот же мужской голос спросил:
— Ты удовлетворен?
