Голос Шейна вздрогнул.
— С чего ты взял?
— Со многого. Я не сыщик, но глаза у меня есть. Я никогда не видел, чтобы Филлис, уходя, оставляла спальню в таком беспорядке. Смятая постель, разбросанные вещи… нет, нет!
Шейн уже не пытался скрыть своей злости.
— Она что, не могла спешить, что ли?!
— Могла, — вздохнул Рурк. — И тут у меня появляются другие соображения.
— Какие еще?
Тот встал и оказался лицом к лицу с Шейном.
— Ладно, — сказал он устало, — Морган был убит из этой игрушки двадцать второго калибра. Ты с такими не ходишь. Это женские штучки — для женских сумочек…
— А мужчинам, что ли, нельзя ими пользоваться?
— Не злись. Можно, конечно, но тут чувствуется женская рука. Морган получил две пули в упор! Явно женская истеричность. Неужели бы ты стал стрелять второй раз, если первая пуля уложила парня наповал? Не смеши меня.
— Итак… — зловеще процедил Шейн.
— Итак, ты вообще не стрелял. Стреляла Филлис. И у нее не было времени скрыться. И ты ее покрываешь, спрятал… Я не виню тебя, Майк. Этот каторжник мог вломиться, когда Филлис была в постели, и ей ничего другого не оставалось, как пристрелить его. А ты хочешь выпутать ее из этой истории, не травмировать. Все понятно. Но ты же знаешь меня, я же тебя еще ни разу не подводил.
— Не плачь, — насмешливо сказал Шейн, пытаясь превратить все в шутку, — ты, по-моему, и сам жалеешь теперь, почему сразу не ушел, а стал играть в сыщика.
Рурк упрямо покачал головой.
— Я всегда дорожил нашей дружбой, Майк. А сегодня мне стало очень противно, когда ты лгал Пирсону. Меня тошнит от одной мысли, что он в чем-то может казаться правым…
Шейн побелел от ярости.
— Идите вы все… Устал я оттого, что сегодня целый день меня называют лжецом. Хватит!
Затем он прошел в спальню. Распахнув шкаф, он крикнул:
— Выходите, Элен!
У Шейна не было сил расхохотаться, но выпученные глаза Тимоти Рурка были уморительны. К тому же он еще беззвучно открывал и закрывал рот…
Элен же, видимо, не поняла, что в квартире еще кто-то остался. Всхлипывая, она бросилась к Шейну.
— О, я так испугалась! Ну… что? Они поверили про Макса?
Шейн отпихнул ее.
— Оденьтесь!
— Но, дорогой, зачем же так? — Она разрыдалась и подставила ему губы.
Шейн хлопнул ее по губам.
— Оденьтесь и приходите в гостиную, — сказал он и вышел из спальни.
Рурк стоял у стола и пытался налить в рюмку коньяк, не замечая, что она уже полна и коньяк льется на скатерть.
Он даже не пошевелился, когда Шейн подошел, встал у него за спиной и спросил:
