— Ты не можешь быть незаконнорожденной. — Хейз заметно побледнел. — Ты что-то напутала. Ведь твой отец ослепил себя.
— Тогда я написала ей еще одно письмо. — Девочка, улыбаясь, дотронулась носком теннисной туфли до лодыжки Хейза. — «Дорогая Мэри, на самом деле меня волнует, можно мне отдаваться или нет? Это и есть мой вопрос. А с современным миром у меня полный порядок».
— Твой отец ослепил себя, — повторил Хейз.
— Он не всегда был таким хорошим, как сейчас, — сказала девочка. — А она так и не ответила на мое второе письмо.
— Ты имеешь в виду, что в молодости он не верил, а потом стал? Ты это хотела сказать? — Хейз грубо оттолкнул ее ногу.
— Ну да-да, конечно, — сказала она, чуть подтягиваясь на сиденье.
— Хватит об меня ногой тереться.
Ослепительно белое облако чуть опережало их и ползло влево.
— Давай-ка свернем вон на ту дорогу, — предложила девочка.
Хейз свернул на проселок, неровный и тенистый. С одной стороны тянулись густые заросли жимолости, с другой, за обрывом, открывался вид на далекий город. Облако теперь висело прямо перед ними.
— Как он пришел к вере? — спросил Хейз. — Как он стал проповедником?
— Мне нравятся проселочные дороги, — сказала девочка. — Неровные, вроде этой. Давай остановимся и посидим где-нибудь под деревом. Нам ведь нужно познакомиться поближе?
Проехав еще несколько сот футов, Хейз остановил машину, и они вышли.
— Он уже казался полным зла до того, как пришел к вере, или только чуть-чуть?
— Всегда был злой как черт, — ответила девочка, пролезая под колючей проволокой, натянутой вдоль дороги. Оказавшись с другой стороны, она тут же уселась на траву, сняла туфли и чулки.
— До чего ж люблю ходить босиком! — произнесла она с наслаждением.
— Послушай, мне надо обратно в город. Мне некогда тут бродить с тобой по полям, — буркнул Хейз, но тем не менее полез под проволоку. — Наверное, до того как прийти к вере, он вообще не верил?
— Давай заберемся вон на тот холм и посидим под деревьями? — предложила она.
Они забрались на холм и стали спускаться с другой стороны, девочка чуть впереди Хейза. Он подумал, что, если посидит с ней под деревом, ее легче будет соблазнить, но решил с этим не торопиться — все-таки она невинна. Такое слишком трудно сделать средь бела дня. Девочка устроилась под громадной сосной и похлопала ладонью по земле, приглашая его присесть рядом, но он сел на камень неподалеку, уткнулся подбородком в колени и уставился прямо перед собой.
— Я могу спасти тебя, — сказала девочка. — В моем сердце — церковь, где властвует Иисус.
