Мите захотелось кричать, и он закричал, перестав на время слышать шум под окном.
От своего крика он окончательно пришел в себя. Надев очки, Митя встал с кровати и, отодвинув занавеску, посмотрел в окно. Мир был еще на месте, но перед входом в общежитие стояла толпа. Сверху она походила на обитателя морских глубин — полуживотное, полурастение, — который присосался ко дну и колыхался, то сжимаясь, то расширяясь, время от времени выбрасывая во все стороны свои отростки и втягивая их обратно в пористое тело. Это существо не было разумным: им руководили страх, любопытство и голод. Иногда на его поверхности можно было разглядеть то чью-то блестящую голову, то вскинутую руку, то даже стройные девичьи ноги в коротких шортах, и Мите казалось, будто это отрезанные части тел убитых людей, которое чудовище еще не успело переварить. Один раз там вроде бы мелькнуло лицо Башмачникова, но сразу же пропало, и Митя не был уверен, что оно ему не почудилось. Тут и там из толпы торчали наспех нарисованные плакаты, отчего создавалось впечатление, что существо проползло через океаническую свалку и теперь тащит на себе налипший мусор. Надписи на плакатах были самые разнообразные: от вполне конкретных «Антихрист — вон из города!» и «Чемодан, вокзал, ад» до несколько спорной во многих отношениях «Хорошего человека Ильичом не назовут» и лаконичной «Изыди!».
Митя наконец смог разобрать, что все это время скандировали собравшиеся перед общежитием. Это оказалась монотонно повторявшаяся речевка: «Миряков — вор, Миряков — вон!». Было не совсем понятно, при чем здесь воровство: может быть, конечно, имелись в виду добровольные пожертвования после проповедей, но скорее всего, организаторы на скорую руку адаптировали какой-то креатив, оставшийся со времен местной незамысловатой политической борьбы.
Вообще создавалось впечатление, что вся акция была то ли стихийной, то ли организованной второпях и ее участники не совсем себе представляли, как им быть, когда они дойдут до логова сектантов. Видимо, поэтому толпа продолжала топтаться на месте, время от времени выбрасывая в сторону здания щупальца в виде активистов, не очень успешно пытавшихся завести остальную массу.
В то же время Митя понимал, что долго это стояние не продлится. Он никогда не участвовал ни в каких политических митингах или шествиях, но сейчас легко представил себя на месте протестующих. Он догадывался, каково это — стоять плечом к плечу с единомышленниками, умными и чистыми, и знать, что впереди зло. Тупое варварское зло. Самое главное — бесчеловечное зло. Сложно противостоять этому искушению ясности и правоты. Конечно, было бы еще лучше, если бы враги оказались в форме, а их лица закрывали шлемы, превращающие противника в армию человекоподобных роботов, десант вражеских космонавтов на родной ласковой планете, но и крепость антихриста вполне годилась в качестве объекта благородной ярости. И потом, что такое сектанты, как не кучка биороботов с промытыми мозгами?
