— Мы пересечем область болот и выйдем к холмам Энни. Таким образом, мы преодолеем значительную часть пути к заливу Галвей, куда за нами придет судно.
— Холмы Энни! Пожалуй, в тех местах у нас могут возникнуть проблемы с красными мундирами! — с сомнением произнес О’Брайен.
— Возможно! — пожал плечами священник. — Но гарнизон Лимерика в последнее время сильно сократился из-за волнений в провинции Ольстер. Если англичане отправят туда подкрепления, мы сможем пройти область холмов, не встретившись с серьезной опасностью. Кстати, в эти края бежали многие мятежники. Я надеюсь, что Бог нам поможет.
— А заодно и зеленый призрак! — упрямо добавил Штуфф.
— Ладно, пусть будет и зеленый призрак, — согласился отец Кокс с улыбкой. — А теперь помолимся за спасение душ наших мужественных соотечественников, погибших в последнее время за свою родину и свою веру.
Все разом встали, и отец Кокс торжественно произнес:
— Штуфф! — Говори и молись!
Старик начал говорить медленно и серьезно:
— Я был изгнан из своего дома и со своей земли, и все, что я заработал многолетним трудом, было у меня отобрано. Моя жена и двое моих детей умерли от голода. Мой старший сын Деррик был убит солдатами. Мой второй сын Патрик был повешен в Дублине за свою любовь к свободе. Моя дочь Брижит скончалась в сумасшедшем доме из-за бесчеловечного обращения с ней англичан. Мой зять О’Брайен и я были осуждены на смерть за то, что вырвали из рук людей, сбитых с толку провокаторами, французского католического священника. При этом нам пришлось побить одного полицейского, которому, впрочем, мы не нанесли ран. Я прошу вас, Господи, даровать вечный покой нашим дорогим усопшим.
— Теперь ваша очередь, Даниэль и Патрик Тавиши, — приказал отец Кокс.
— Пьяный полицейский из отряда по подавлению беспорядков ударил нашего деда рукояткой револьвера без малейшего повода с его стороны, когда он мирно молился возле церкви Шаннона. На следующий день этого полицейского нашли мертвым с зеленым крестом на лбу. Судья Вэйн заковал нас в кандалы, обвинив в убийстве, хотя у него не было никаких доказательств, и приговорил к виселице. Господи, пусть наши усопшие покоятся в мире!
Один за другим все присутствующие говорили о несправедливостях, перенесенных ими, и молились за своих усопших родственников.
— А теперь погасите костер и свои трубки. Настало время для отдыха. Завтра у нас будет тяжелый день, потому что мы не можем долго оставаться в этом краю изобилия, — заявил отец Кокс, благословляя своих несчастных спутников широким жестом.
