Император также добился примирения со своей августейшей матерью, которая слегка смягчилась, получив новый титул, и, не мытьем, так катаньем, добилась удовлетворения своей ненасытной алчности. Летиция получила настоящий двор с двумястами придворными, причем камергер был не кто иной, как герцог де Кассе-Бриссак (носитель одного из знатных имен Франции). Епископ и два капеллана ведали у нее раздачей пожертвований, бывший паж Людовика XVI стал ее первым конюшим, некий барон — секретарем, а кроме того, ей полагалось еще девять фрейлин.
Что характерно, Летиция жаловалась, что содержание челяди требует излишних расходов. Вдобавок ко всему, она получила несколько новых источников дохода, на которые приобрела огромный Отель де Бриенн в качестве своей парижской резиденции, выкупив его у Люсьена. Ее загородная резиденция включала одно крыло Большого Трианона в Версале, который пришелся ей не по вкусу, и она им почти не пользовалась, огромный загородный дом постройки семнадцатого века и обширное поместье Пон-сюр-Сен возле Труа. Наполеон оплатил все ремонтные работы и новую меблировку, которая включала и несколько бесценнейших гобеленов. Кроме того, Летиции были пожалованы поместья на ее любимом острове, а ее брат кардинал, получивший пост Главного раздатчика пожертвований империи, следил за состоянием дел в них, пусть с расстояния, но весьма пристально. Стало практически невозможно получить мало-мальски значимое место на Корсике без их согласия. Летиция также получила звание «Главная патронесса благотворительных заведений империи», и, хотя звучит это весьма напыщенно и благочестиво, та скаредность, с которой Летиция раздавала самые ничтожные пожертвования, явно не украшала великую патронессу. Ее досуг занимали шитье, карты и нюхательный табак. «Мадам мать», как теперь величали Летицию, в достаточной мере смягчилась, получив такое обилие даров, что даже присоединилась к кампании по увещеванию Люсьена разойтись с супругой. Она даже диктовала вкрадчивые письма своему заблудшему сыну, но безрезультатно. При первой возможности она пыталась железной рукой править своим семейством, хотя это теперь ей удавалось все хуже. Летиция по-прежнему оставалась весьма враждебно настроенной по отношению к «этой вдове» и всему «выводку Богарне». Однако по возвращении Летиции, при первом ее появлении на публике, состоявшемся в Сен-Клу в марте 1805 года, ее брат Феш в присутствии самого папы крестил второго ребенка Гортензии, Наполеона-Луи, со всей подобающей такому событию помпой. (Эту церемонию позаимствовали из прежнего крещения дофина). Формальное оповещение о рождении ее внука было разослано всем правящим особам Европы. Да, давно прошли те времена, когда Летиция собственноручно полоскала белье в садовом ручье.
