Наполеон вернулся во Францию лишь в январе 1791 года. Как всегда, даже оставаясь с полком, он неизменно помогал семье. К сожалению, он был не в силах сделать многое для Лючиано. Тот покинул Бриенн всего за год до этого и теперь временно посещал семинарию в Эксе, строя какие-то неясные планы насчет духовного поприща, но почти не прилагая для этого никаких усилий, а вскоре вообще решил вернуться домой, несмотря на все попытки Наполеона и матери отговорить его от этого шага. Тринадцатилетний Луиджи, не в пример брату, проявлял особое усердие. Наполеон не только взял на себя расходы по содержанию брата, но и заботился о его образовании Пищу он варил себе сам — довольно питательный, но весьма дешевый бульон и тем временем обучал брата французскому, математике и географии. Вот что он писал Фешу:
«Месье Луи — настоящий труженик, как благодаря природным наклонностям, так и чувству долга, и полон добрых намерений. Все, что ему надо, — и дальше следовать тем же путем. Он приобрел настоящее французское обхождение и держит себя подобающим образом, ну разве только слегка восторженно. Он вхож в общество, изящным поклоном приветствует знакомых и вообще проявляет любезности с серьезным и полным достоинства видом тринадцатилетнего. Здесь все женщины без ума от него». Мальчика в отличие от его брата не столь воодушевляла подобная муштра, и он намекал в письме к Жозефу, что был бы рад вернуться домой.
Когда полк лейтенанта Буонапарте был переведен в Валанс, Наполеон взял брата и туда. Жили они по-прежнему. Наполеон пытается пристрастить мальчика к своей устрашающей для подростка образовательной программе — от истории Меровингов до астрономии, от Расина и Корнеля до Руссо, от юриспруденции и статистики до английской политэкономии. Куда бы ни переводили их полк, он всегда возил с собой сундук книг. Он все еще работал над своим французским, пытаясь полностью избавиться от итальянского акцента. Местного общества он избегал как чересчур роялистского. В июне 1791 года, неделю спустя после их прибытия в Валанс, Людовик XVI бежал из Тюильри, чтобы потом бесславно вернуться из Варена, — событие, после которого Наполеон превратился в закоренелого республиканца. В октябре до Валанса докатилась весть, что архидьякон Лючиано при смерти. Братья сразу же устремились домой. Там они застали престарелого священника в добром здравии и в ясном рассудке, возлежащим на своем набитом золотом матрасе, хотя и по-старчески раздражительным и обидчивым. Несмотря на все свое благочестие, Лючиано велел Фешу убираться вон, когда тот вошел к нему в комнату, облачившись в стихарь и столу. Годы спустя Наполеон шутливо заметил, что дядя на смертном одре напомнил ему притчу об Иакове и Исаве. «Ты теперь, Жозеф, — произнес архидьякон, — старший по возрасту, но настоящий глава семьи все же Наполеон. Никогда не забывай этого». А затем добавил: «А ты, Наполеоне, помяни мое слово, когда-нибудь станешь большим человеком».
