Попавший впросак сэр Нейл Кэмпбелл допросил обеих дам. Он был настолько резок с Полиной, что та воскликнула: «Так не разговаривают с принцессами!». И ранним утром 3 марта в сопровождении галантного французского офицера бежала с Эльбы на фелюге. Проведя в море целую ночь, она высадилась на берег у Виареджо в Тоскане, где поселилась в расположенной по соседству вилле, в свое время принадлежавшей Элизе. Враждебно настроенные австрийцы тотчас посадили ее под домашний арест, и хотя ее заключение не отличалось особой строгостью, Полина была вынуждена оставаться в Тоскане до осени. «Мадам мать» просто оставалась в Портоферрайо до прихода неаполитанского линкора «Джоакино», присланного Каролиной в начале апреля, чтобы забрать Летицию в Неаполь.
I марта 1815 года Наполеон со своей крохотной флотилией высадился у Гольф-Жюан, неподалеку от Канн. У него имелась тысяча солдат и четыре небольшие пушки. Вместо того чтобы двинуться прямиком на Париж, он прошел безлюдными холмами Прованса в горы, а затем спустился в Гренобль, где его бурно приветствовали жители города. Лион тоже с ликованием открыл перед ним ворота. В Осере к Наполеону присоединился маршал Ней, совсем недавно пообещавший королю Людовику доставить узурпатора в «железной клетке». 10 марта Людовик XVIII спешно бежал из Парижа в Бельгию, а на следующий день император вернулся в Тюильри, не сделав ни единого выстрела. Гортензия и Жюли уже поджидали его во дворце.
И все же Наполеона вернула к власти недовольная Бурбонами армия, но не французский народ, уставший от войны и деспотизма. И хотя Бонапарт не собирался упускать из рук власть, политическое очковтирательство не было ему чуждо. По дороге в Париж он раздавал обещания заключить мир с соседями, а внутри страны установить конституционную монархию и снизить налоги: «Я не просто солдатский император, — сказал он другу Жозефа Бенжамену Констану, — я также и крестьянский император, и император простонародья Франции». Бонапарт изгнал недавно возвратившихся эмигрантов и отменил все дореволюционные титулы. «Публичное обсуждение, свободные выборы, ответственные министры, свобода печати — я желаю, чтобы именно так и было», — горячо заверял он Констана. В последующие несколько недель Наполеон «Дополнительным актом» ввел новую конституцию, которая устанавливала наследственную Верхнюю палату и выборную Нижнюю, а кроме того, отменяла цензуру печати. Эти меры носили исключительно косметический характер, и все прекрасно понимали, что Наполеон останется деспотом, каким был всегда. Фуше пытался переубедить его, но бесполезно. Не только мир, но и само существование империи были весьма сомнительны. Еще до конца марта Венский конгресс обнародовал воззвание: «Наполеон Бонапарт поставил себя вне рамок политических и общественных отношений и как враг и узурпатор мирового спокойствия заслуживает общественного возмездия». Англия и Пруссия обязались поставить под ружье 150 тысяч, а Австрия и Россия обещали еще 400 тысяч.
