Вице-король во главе столь любимой им итальянской армии, как всегда, проявил себя настоящим профессиональным воякой. Ему было не до жеманства. В отличие от Евгения де Богарне, Жером экипировал себя в свойственной ему манере, захватив с собой в поход целый гардероб штатской одежды, охотничьих костюмов и более 50 военных мундиров, 200 рубашек, 60 пар сапог и 318 шелковых платков, о которых пеклись десять лакеев. Все это занимало семь повозок. Другие повозки были нагружены палатками, постельным бельем, мебелью, коврами, обеденным сервизами, несессерами. Имелся там и серебряный ночной горшок. Не забыл Жером и несколько ящиков столь любимого им шампанского. Он пребывал в полной уверенности, что вскоре обменяет свою корону на польскую, и поэтому вместе со своими прихлебателями провел последние перед кампанией месяцы, пуская на ветер те жалкие остатки средств, что еще сохранились в казне. Барон Кудельштейн (бывший Ла Флеш, супруг любовницы короля Женни) пытался кое-как свести бюджет 1812 года. Все снаряжение, которое Жером взял с собой в поход, было оплачено благодаря займам, полученным им от дяди Феша. Графиня Потоцкая, увидев «маленького короля Вестфалии» по пути на фронт, прокомментировала это следующим образом «Он играл в свое царствование, точно так же, как маленькие девочки играют во взрослых женщин» Она добавляет, что ходили совершенно невероятные слухи, будто Жером каждое утро купался в роме, а каждый вечер — в молоке. Утверждали, будто «слуги затем разливали жидкость по бутылкам и продавали ее» В его отсутствие Екатерина оставалась регентшей Вестфалии, однако министры не обращали на нее ровно никакого внимания. Однажды она затребовала отчет о финансовом положении королевства. Ознакомившись с ним, королева в слезах удалилась в спальню.
Король Иоахим также отправился на войну, как и подобает монарху За ним следовал гигантский багаж, в котором нашлось место даже духам. Имелся также полный штат камергеров, конюхов, пажей, лакеев и лучших парижских поваров. Мюрат придумал для себя новую форму. Сапоги на нем были желтого, цвета, панталоны алыми с золотыми галунами, мундир небесно-голубым и также украшен золотым позументом, а его доломан малинового бархата был подбит соболем. Украшенная золотым позументом треуголка Мюрата была огромных размеров, даже с точки зрения моды тех дней, и увенчана белыми страусовыми перьями, которые крепились крупной бриллиантовой брошью. Его позолоченная шпага и золотой ремень сверкали бриллиантами, как и пистолеты, торчавшие из усыпанной самоцветами кобуры, сияли золотом, рубинами, изумрудами и сапфирами. Когда Мюрат гарцевал на одном из шестидесяти великолепных скакунов, взятых им с собою в поход, конь под ним щеголял попоной из тигровой шкуры, золотой уздечкой и золотыми стременами. Став королем, Мюрат не часто разъезжал верхом, предпочитая во время долгих переходов путешествовать в шикарно обустроенной карете.
