Я не стал разубеждать Пита. Стероиды теперь используются сплошь и рядом, и не в его силах что-либо изменить, остается лишь сыпать пустыми угрозами.
Пит облизнул губы и медленно подобрал ноги.
— Он многим женщинам нравился. Такой бугай, и язык хорошо подвешен. Одним женщинам нужна опора. Некоторым просто нравится трахаться с таким здоровяком, а есть и такие, что надеются на защиту. Им кажется, что этот парень станет о них заботиться, если они ему уступят.
— Жаль, что она выбрала Стивена Бартона, — искренне пожалел я.
— Да-а, — согласился Пит. — Может, она не была такой уж умной.
Я прихватил с собой спортивную форму и полтора часа поработал в зале. Мне давненько не приходилось тренироваться по всем правилам. Чтобы не сесть в лужу, я не стал заниматься на скамье, а решил дать нагрузку мышцам плеч, спины и рук. Упражнения приносили приятное ощущение от движения налитых силой бицепсов.
Пожалуй, я все еще неплохо выглядел: при росте в шесть футов сохранял комплекцию тяжелоатлета — широкие плечи, четко обозначенные мышцы плеча и совсем не птичью грудь. Кроме того, не успел накопиться жир, что я сбросил за год. Шевелюра пока не начала редеть, но седина предательски прокрадывалась от висков к затылку и кое-где успела добраться и до челки. Серо-голубые глаза сохранили ясность, однако пережитое оставило свои глубокие следы у глаз и рта на слегка вытянутом лице. Чисто выбритый, с аккуратной стрижкой, да в хорошем костюме при выгодном освещении я выглядел еще вполне прилично: не старше своих тридцати четырех, и то хорошо, учитывая, что за полгода, прошедшие со смерти жены и дочери, я не помню, чтобы спал спокойно или радовался чему-либо.
Закончив занятия, я сложил вещи и, отказавшись от предложенного Питом протеинового коктейля, от которого разило гнилыми бананами, предпочел выпить кофе. Впервые за много недель мне удалось расслабиться. Я чувствовал пульсирующие в теле эндорфины[3] и ощущал растущую приятную тяжесть в плечах и спине.
Моей следующей целью стал универмаг «Деврис». Управляющий персоналом отрекомендовался руководителем людскими ресурсами. Как и все его коллеги повсеместно, он меньше всего располагал к себе. Рядом с таким типом невольно возникало чувство, что тому, кто с легкостью необыкновенной ставит знак равенства между людьми и ресурсами, для кого они находятся в одном ряду с нефтью, кирпичом и вагонетками в шахтах, тому следует доверять разве что должность тюремщика. Другими словами, Тимоти Кэри был первостатейным самодовольным мерзавцем от коротко остриженных крашеных волос до носков лакированных башмаков.
